Паром причалил, горстка людей сошла на берег. К удивлению Харальда, в конце сходней с двух сторон встали двое, полицейский-датчанин и немецкий солдат. Пьяный поднялся на борт, они проверили его документы. Сердце заколотилось. Харальд замер в нерешительности, стоит ли идти на паром. С чего вдруг такие строгости? То ли немцы усилили охрану, обнаружив его рисунки, как предсказал Арне, то ли как раз Арне они и ищут? Известно ли им, что Харальд и Арне – братья? Олафсен – фамилия очень распространенная, но проверяльщиков могли проинструктировать насчет состава семьи… И к тому же у него в ранце дорогой фотоаппарат. Конечно, это популярная немецкая марка, но все равно может выглядеть подозрительно.
Он велел себе успокоиться и обдумать варианты.
«На Санде можно добраться и другим способом, – размышлял Харальд. – Что, если вплавь? Нет, три километра открытым морем, ночью… А как же фотоаппарат? Еще можно позаимствовать или украсть лодку… Но если высадиться на пляже, это непременно вызовет вопросы. Нет, надо действовать просто».
И он поднялся на паром.
– По какой причине направляетесь на Санде? – остановил его полицейский.
Харальд подавил негодование, вспыхнувшее оттого, что ему смеют задавать такие вопросы, и сдержанно произнес:
– Я тут живу. С родителями.
Полицейский пригляделся к нему внимательней.
– Я здесь уже четыре дня, а тебя что-то еще не видел.
– Я был в школе.
– Вторник – неурочное время, чтобы ехать домой.
– У нас конец семестра.
Полицейский удовлетворенно хмыкнул, проверил адрес, указанный в удостоверении Харальда, ткнул на него немцу, тот кивнул, и Харальда пропустили.
Он прошел в дальний конец парома и встал там у поручня, глядя на море и дожидаясь, когда перестанет колотиться сердце. Какое облегчение, что проверка прошла благополучно, и в то же время как возмутительно, что, передвигаясь по собственной стране, приходится оправдываться перед полицейским! Такую реакцию, обдумав логически, он сам находил глупой, но побороть возмущение не мог.
Ровно в полночь паром отошел от берега. Луны не было. В свете звезд плоский остров выглядел темной выпуклостью на горизонте, вроде еще одной волны.
«Надо же, как скоро пришлось вернуться», – не переставал удивляться Харальд.
Уезжая отсюда в пятницу, он гадал, когда доведется попасть в родные места снова и доведется ли вообще. И вот, недели не прошло, он здесь, да еще как лазутчик, с фотокамерой в сумке и поручением сфотографировать секретное оружие нацистов. Смутно вспомнилось, с каким жаром он мечтал участвовать в Сопротивлении. В реальности ничего увлекательного в этом не оказалось – напротив, подташнивало от страха.