- А Граймс продал ее наверняка за несколько тысяч.
- Правда?
- Я не шучу, Джесси. Люди, купившие у Граймса картину, позволили украсть ее у себя. И наняли меня, чтобы я ее нашел.
Она выпрямилась, заложив ногу за ногу.
- Надеюсь, вы не думаете, что это я ее украла?
- Нет. Я думаю, вы никогда в жизни не брали чужого.
- Не брала, - серьезно произнесла она. - Никогда. Я украла только Джейка у его жены.
- Это не преступление.
- Не знаю... На меня свалилось такая кара, словно я убила кого. Вот и Джейк был наказан...
- Все мы умрем, Джесси...
- Надеюсь, со мной это произойдет скоро.
- Но прежде, чем это произойдет, - сказал я после минутного молчания, - мне хотелось бы, чтобы вы сделали кое-что для Джейка.
- Что я могу сделать для него? Он мертв...
- Вы можете помочь мне найти его убийцу или убийц, - я взял фотографию из ее безвольных рук. - Думаю, это было причиной убийства.
- Но почему?!
- Потому что он знал или догадывался, кто автор этой картины. Поймите, мисс, я продвигаюсь вслепую. Я не уверен, что так и было на самом деле. Но, видимо, я не так уж неправ. Вокруг этой картины уже двое убитых - Джейк и Пол Граймс.
Говоря это, я вспомнил, что убит был еще и третий человек: Вильям Мид, тело которого было найдено летом 1943 года в аризонской пустыне и чья мать позировала для этой картины. Сопоставив эти факты, я вдруг почувствовал внутренний толчок, напоминающий первую дрожь земной коры, предвещающую землетрясение. Дыхание мое прервалось, в висках застучало.
Я наклонился над грязным столом.
- Джесси, вы не знаете, где Джейк взял эту картину?
- Он ее купил.
- И сколько заплатил?
- Как минимум, пятьдесят долларов... думаю, даже больше. Он не хотел мне говорить, сколько. Забрал пятьдесят долларов, которые я берегла на черный день, ну, вдруг нам нечего будет есть... Я ему говорила, что он ненормальный, если намерен платить наличными, надо было взять картину на комиссию. Но он заявил, что это шанс много заработать, и, в общем-то, оказался прав...
- Вы когда-нибудь вдели человека, у которого он купил картину?
- Нет, но это была женщина, Джейк сам проболтался.
- Какого она могла быть возраста?
Она развела руки, как человек, проверяющий нет ли дождя.
- Джейк мне этого точно не сказал. То есть, он сказал, что это была пожилая женщина, но это ничего не значит. Ей могло быть и семнадцать лет, он все равно сказал бы, что она старуха. Он знал, что я ревную к молоденьким девочкам, и у меня для этого были поводы.
Глаза ее наполнялись слезами. Я не мог понять, были они проявлением грусти или злости. Казалось, ее внутренняя жизнь металась между этими двумя чувствами. Впрочем, моя тоже. Я уже устал от разговоров со вдовами убитых, но должен был задать еще несколько вопросов.