От блокады аффектов можно прийти также к аффективным закреплениям первых идентификаций и Сверх-Я: требование владеть собой, первоначально навязываемое извне сопротивляющемуся Я, было усвоено, но оно не осталось таким, как прежде; напротив, оно превратилось в жесткий, хронический, неуправляемый способ реагирования, и это могло произойти только с помощью вытесненных энергий Оно.
Дальнейшее углубление в динамику блокады аффектов показывает, что в ней переработаны садистские побуждения двоякого рода; при систематическом анализе сопротивления их можно репродуцировать в относительно чистом виде, отдельно друг от друга. Сначала обычно выделяется анальный садизм, цели которого – избить, растоптать, раздавить и т. п. После их проработки и устранения анальных фиксаций на передний план все более выступают фаллически-садистские импульсы (уколоть, пробуравить и т. д.), т. е. регрессия устраняется, подготавливается катексис фаллической позиции. Теперь обычно страх кастрации впервые проявляется аффективно, и начинается анализ генитальных вытеснений. У лиц с компульсивным характером на этой стадии часто вновь возникает старая детская фобия.
Таким образом, у компульсивного характера имеются два слоя вытеснений; на переднем плане – садистские и анальные, за ними – фаллические. Это соответствует инверсии в процессе регрессии. То, что регрессивно было заново катектировано, лежит ближе к поверхности; объектно-либидинозные генитальные стремления глубочайшим образом вытеснены, «покрыты» слоями догенитальных позиций. На примере этих структурных соотношений можно увидеть, насколько технически неправильно было бы пытаться с помощью интерпретации аффективно донести до пациента слабые проявления генитальных объектных стремлений до того, как были проработаны эти напластования. Все было бы воспринято с ледяной холодностью и отвергнуто с сомнением и недоверием.
В связи с этим мы должны на мгновение остановиться на амбивалентности и сомнении. Они создают самые серьезные препятствия анализу, если с самого начала не удается отделить друг от друга различные стремления, соединившиеся в амбивалентности. Ведь она соответствует противоречию между одновременным возникновением любви и ненависти к одному и тому же лицу, в более глубоком слое – торможению как либидинозных, так и агрессивных стремлений из-за страха перед наказанием. Если анализировать все проявления одновременно и без разбора, то с амбивалентностью едва ли удастся справиться, и тогда можно прийти к гипотезе о биологической, т. е. неискоренимой амбивалентной «предрасположенности». Если же, наоборот, действовать в соответствии со структурными и динамическими условиями, то вскоре на передний план выступает ненависть, которую сначала аналитически можно отделить в относительно чистом виде, чтобы затем получить также и более чисто кристаллизованные либидинозные стремления. Наилучшим подходом к этому