Ситуация была слишком сложной и я не мог ее понять, не знал, как дальше себя вести. Может быть, связь ее с сыном, оборвавшись, так больно ударила ее. Но, может быть, она поняла, что он умер, и говорила так, чтобы не впасть в отчаяние. Но как бы то ни было, она готова была верить почти всему и подозревать всех и каждого. Она потеряла чувство реальности.
- Я никогда не встречал Чарльза, - ответил я. - Спокойной ночи. Желаю удачи.
Старуха не ответила.
12
Сильвия проводила меня до конца холла.
- Мне очень жаль, мистер Арчер. Две последние недели были для нее ужасно трудными. Она уже много дней находится под действием наркотиков. Когда реальность не согласуется с ее представлениями, она просто не слышит того, что говорят, или забывает об этом. Но сознание у нее не затуманено. Она так много страдала, что не выносит разговоров о фактах, не желает даже слышать о них.
- О каких фактах?
Неожиданно Сильвия спросила:
- Мы не могли бы посидеть в вашей машине? Думаю, что ей все же хочется, чтобы я с вами поговорила.
- Нужно быть психиатром, чтобы понимать подобные вещи.
- Я и есть психиатр во всем, что касается миссис Синглентон. Знаете, как бывает, когда постоянно находишься у кого-нибудь под рукой?
- Приходится изучать отпечатки пальцев этой руки. Давно вы у нее служите?
- Только с июня. Но наши семьи знакомы уже пропасть лет. Отец Чарльза вместе с моим отцом учился в Гарварде.
Девушка потянулась к ручке двери.
- Извините меня, я хочу выйти на свежий воздух.
- А ей разве не нужна помощь?
- Слуги дежурят. Они помогут ей лечь.
Сильвия направилась к моей машине.
- Минутку, Сильвия. У вас есть фото Чарльза? Лучше всего недавний снимок.
- Конечно есть.
- Вы не принесете его мне?
- У меня есть один с собой, - ответила она безо всякого смущения.
Девушка вынула из кармана костюма бумажник и извлекла из него маленькую моментальную фотографию, которую и вручила мне.
- Она достаточного размера, достаточно ясная?
На фото был заснят молодой человек в теннисных шортах и рубашке с короткими рукавами и открытой шеей, улыбающийся на солнце. Сила и тонкость его черт подчеркивалась стрижкой ежиком. Он был атлетического сложения, с широкими покатыми плечами и мускулистыми руками. Но в нем было что-то деланное, актерское. Его поза была нарочитой, грудь выпячена, живот втянут, словно он боялся холодного взгляда камеры или горячих глаз солнца.
- Достаточно ясная, - ответил я. - Можно ее взять?
- На сколько вам будет нужно. Он здесь очень похож.
Забираясь в машину, она показала прекрасные округлые ноги. Скользнув за руль, я почувствовал, что она наполнила машину чистым, каким-то весенним запахом. Я предложил ей сигарету.