– Да-да, Алфи Незваный, я еду в город. Так что на твоем месте я не стал бы тут торчать. – Он снова рассмеялся и, прежде чем я опомнился, вышел из дома.
Я сокрушенно вздохнул и тоскливо заглянул в миску из-под креветок. Целых два дома – а вечер провести не с кем! У Маргарет такого не случалось. Даже если хозяйки не было, всегда оставалась Агнес, а после ее смерти Маргарет почти никуда не ходила.
Хорошо, что в квартиру 22А скоро въедут жильцы! У этого кота скромные потребности: еда, вода, мягкое кресло, хозяйские колени и любовь. Разве так много?
Я решил заночевать на дорогом диване Джонатана. Хоть он и предупредил, что будет поздно, я собирался его дождаться – ведь, кроме Клэр, у меня пока был только он.
Мне снился мой старый дом: ненастный день, Агнес мучается от боли. Маргарет звонит ветеринару, и тот говорит, что сделать уже ничего нельзя. Он может дать кошке обезболивающее – или навсегда избавить ее от страданий. Решение за Маргарет.
Хозяйка всхлипывает, как всхлипывает по вечерам Клэр, и горькие слезы бегут по морщинистым щекам. Я тоже вот-вот расплачусь, но Агнес и так тяжело, поэтому я стараюсь держаться. Я ложусь рядом с ней в надежде, что старой подруге станет чуть легче. Маргарет собирается везти Агнес к ветеринару, а это задача не из легких: наша хозяйка уже немолода, с трудом поднимает переноску, и машины у нее нет. Она звонит соседу, приятному мужчине по имени Дон; он не намного моложе Маргарет, но всегда с радостью приходит ей на помощь. Агнес как-то сказала, что они могли бы сойтись – жена Дона умерла несколько лет назад, – но Маргарет слишком привыкла жить одна.
– Все что мне нужно – я и мои кошки, – любила повторять она.
До сих пор помню, как она смеялась, произнося эти слова.
Агнес увозят, а я остаюсь дома. От страха и тоски я мяукаю громче, чем когда-либо. Я боюсь, что больше никогда ее не увижу. Маргарет говорила, что ей осталось недолго, но мне очень не хочется в это верить.
Хозяйка все-таки привозит Агнес домой. Я на седьмом небе от счастья и благодарно облизываю тетушку; непривычно тихая, она лежит неподвижно, но я знаю, что она жива и там, где должна быть.
К утру Агнес уходит. Я знаю об этом, потому что сплю рядом и просыпаюсь в тот самый миг, когда ее сердце перестает биться. Всего за несколько часов радость сменяется горем.
Это был худший день в моей жизни.
Меня разбудил звон ключей у парадной двери и последовавший за ним взрыв смеха и стук каблуков. В доме было темно; кто-то вошел в гостиную, где я спал, и – как раз когда я собрался потянуться – упал на меня.