А потом я окончательно потерялся, проголодался и устал. Страх притупился, лапы словно налились свинцом; я уже не знал, хватит ли у меня сил на следующий шаг. Я завернул в глухой переулок, запрыгнул на забор и пошел по нему, балансируя, как балерина. На такой высоте я чувствовал себя в относительной безопасности. В саду за забором я заметил поилку для птиц – большую миску с водой на столбике (у Маргарет тоже такая была). Спрыгнув вниз, я побежал к поилке; в тот миг я от жажды был готов вскарабкаться даже на гору, что там столбик! Разогнав птиц, которые прилетели освежиться ранним утром, я стал жадно пить. Осушив миску до дна, я облизнулся и вернулся на забор, все дальше и дальше уходя от прошлой жизни.
Следующая ночь, к счастью, оказалась небогатой на события. Я встретил нескольких уличных котов, но те, слишком занятые своими делами, ограничились предостерегающим шипением. Мои знания о других кошках ограничивались общением с Агнес, которая уже с трудом ходила на момент нашего знакомства, и соседями по улице – сытыми и дружелюбными домашними питомцами. А поскольку встреча с черным котом порядком меня напугала, я старался привлекать к себе как можно меньше внимания.
Однако на следующее утро я решил изменить этому правилу. Я так проголодался, что призвал все свое обаяние в надежде, что какой-нибудь собрат по несчастью поделится со мной едой. Мне повезло – я наткнулся на полосатую кошку, которая лениво грелась на солнцепеке перед домом с блестящей красной дверью. Осторожно подойдя к ней, я робко мурлыкнул.
– Боже правый! – воскликнула кошка. – Что за вид?!
Я было оскорбился, но потом вспомнил, что толком не вылизывался с тех пор, как покинул дом Маргарет, – когда речь идет о выживании, невольно забываешь о таких мелочах.
– У меня нет дома, и я хочу есть, – честно мяукнул я.
– Заходи, я поделюсь с тобой завтраком, – предложила кошка. – Но потом тебе придется уйти. Моя хозяйка скоро вернется. Вряд ли она обрадуется, если обнаружит в доме бродячего кота.
Вот так меня впервые назвали бродячим. И ведь я действительно им стал. У меня не было ни дома, ни семьи – никого, кто мог бы обо мне позаботиться. Я примкнул к числу невезучих, которые полагаются только на себя, к тем, кто живет в страхе и редко забывает о холоде и голоде. Никому не нужные, несчастные и одинокие… Теперь я – один из них. При мысли об этом мне стало очень грустно.
И все же я с жадностью накинулся на еду, оставленную в миске заботливой хозяйкой. Затем я горячо поблагодарил добрую кошку и, даже не спросив, как ее зовут, вернулся на улицу.