— Как? — в испуге вскрикнул казначей. — Вы уже несколько десятков тысяч получили от меня! Председатель ужаснулся.
— Кто же получил эти деньги? — спросил председатель.
— Ваш письмоводитель с удостоверением от Вас, за подписью Вашею.
— Ничего подобного, я ничего не знаю, г. казначей, что Вы говорите! — в испуге стал отказываться председатель.
Казначей повел его в свой кабинет, показал ему все от имени его удостоверения на получение денег и все те требовательные бумаги на эти деньги, на которых значились имена всех членов этого Комитета за личной подписью как самого председателя, так и других членов. Когда председатель увидел и убедился в преступном подлоге своего секретаря или делопроизводителя, то так и ахнул! Сейчас же поспешил об этом сообщить местному епископу последний — прокурору, и пошла писать…
Когда арестовали сего батюшку, тогда он, вынужденный ли страхом или желая своим покаянием смягчить отношение судейской администрации, написал на имя прокурора покаянное письмо, в котором, кроме сего преступления, открыл еще новое: а именно, он сознался в похищении двенадцати тысяч из того госпиталя, где он состоял письмоводителем или делопроизводителем. Удивительная виртуозность в этом деле у этого батюшки. Когда его посадили в тюрьму, то узнали арестанты о его вине и решили сделать ему какую-то пакость. Слышал я, что они на него, кажется, целый ушат вылили помоев. Осудили его в ссылку на семь лет в Енисейскую губернию.
Оказывается, что там, где он стоял на квартире, он увлекся молодой еврейкой и хотел с нею выехать в Америку. Я, со своей стороны, не могу судить его. Дело в том, что подобное увлечение в нем было вынуждено вдовством: как молодого священника, нужно было бы его пожалеть. Жаль мне было о. Петра!
* * *
Ваня Бочаров; дивный был гимназист, ему было семнадцать лет от роду. Отец его был тоже ссыльный, но благочестивый и набожный человек. Он имел много детей и, благодаря своим необыкновенным способностям по различным техническим специальностям, он имел свою мастерскую и своих рабочих, любимая его среди других специальностей была специальность золотых дел мастера… Вот его-то старший сын Ваня гимназист пятого класса, и является, так сказать, героем повести. Когда была в 1905 г. у нас революция, то она докатилась и до Восточной Сибири, где сразу, как грибы, появились почти во всех сибирских городах социал-демократические комитеты, стали организовываться демонстрации, стали устраиваться политические митинги и т. д. Ваня был мальчик весьма впечатлительный, нервный и отчасти раздражительный. Как-то он однажды встретил меня и, поздоровавшись со мною, спросил меня: