Калли усмехнулась:
– Обещаю, что, когда вернемся, отвезу тебя в Новый Орлеан посмотреть все самое в нем интересное. Например, где можно хорошо поужинать. Или потанцевать. А если будешь хорошо себя вести, побываешь в моем гнездышке. Но пока… – Она медленно подошла к краю причала, сбросила сандалеты и, к недоумению Мэта, сняла с запястья часы. От блеска в ее глазах он почувствовал себя на краю чего-то такого, что не укладывается в голове.
– Куда ты собралась? – Его охватила тревога, он посмотрел на воду. – Неужели…
– Кричи во все горло, если увидишь крокодила. – С этими словами Калли согнулась и нырнула в воду.
Поднялся фонтан брызг, капли долетели до лица и рубашки Мэта, и он едва не простонал довольно от прохладной воды. Калли, в футболке и шортах, подплыла к берегу с кипарисами, встала на дно и, разводя руками воду, улыбнулась ему.
– Ты окунешься? Это будет последний тест Лабью.
– А что я, черт возьми, получу в награду за прохождение всех этих тестов?
Она лукаво улыбнулась:
– Постоянное место за семейным столиком в «Клеменсбургере».
– А если тебя там не будет – какой в этом смысл?
Она выстрелила в него взглядом, означавшим «не валяй дурака», и он решил оставить эту тему.
– К тому же, – продолжил он, – не уверен, что моя пищеварительная система выдержит оказанную мне честь.
– Я просила тетю, чтобы она для тебя приготовила поострее.
Уяснив смысл ее слов, он наклонил голову:
– Так это только для меня так приготовили? А для тебя по-другому?
– Да. Я не выношу, когда слишком остро. Прошу перчить поменьше. – Теплый свет в ее глазах почти компенсировал его страдания от обжигающих как уголья креветок.
Почти.
– Искупнешься?
Он, подбоченясь, взглянул на нее, и его губы тронула улыбка.
– Обещай, что это будет последняя пытка от Лабью.
– Последняя, клянусь.
– Лады.
Она здесь была в своей стихии. Тогда как он в этой луизианской глуши чувствовал себя немного не в своей тарелке, хотя и старался ни в коем случае не ударить лицом в грязь. И вдруг ему захотелось во что бы то ни стало показать себя перед очаровательной мисс Лабью с лучшей стороны.
Да и подурачиться вместе с ней он был не прочь.
После долгих лет тревоги, страха и самоотверженности ему захотелось немного пожить для себя. Побыть не только врачом и всегда готовым прийти на помощь братом. У него давным-давно не было секса, и теперь он собирался выйти из всех привычных ролей и сыграть лишь одну – полного жизни мужчины в компании с красивой женщиной.
Он щелкнул замочком молнии. К ее чести, Калли никак не отреагировала, только чуть подняла брови и продолжала водить по воде руками. Когда она на него взглянула, он возился с молнией, стараясь не выглядеть слишком озабоченным. Он ждал, что она произнесет хоть слово. Выразит недовольство. Или одобрение. Съязвит. Или, на худой конец, отведет взор.