Она глубоко вздохнула, стараясь отбросить неприятные воспоминания. За один ужасный день она стала чужой для своих родителей, бойфренда и лучших друзей. Нечего и говорить, что ее учеба тоже закончилась.
Возвращение в Новый Орлеан стало настоящей мукой, но она ни разу об этом не пожалела.
– А теперь уик-энд со свадьбой превращается в многолюдную вечеринку, и она все разрастается, что выгодно «Рейнсторм Геймз», – сказала Калли. – А следовательно, и Колину. Публичность поможет и моему бизнесу.
Она глубоко вздохнула, снова встретилась взглядом с Мэтом и выдавила из себя:
– Я не могу то и дело отставлять в сторону мою работу и заниматься… – она помахала рукой в пространстве между ними, – всем прочим, что бы это ни было.
В ванной повисла тишина, и пауза оказалась столь долгой, что они оба поняли ее значение. Так или иначе, но разговор начался.
Мэт положил марлю на стойку, и ее влечение к нему выросло до неприличных размеров.
– Ты хочешь взять на себя вину за то, что мы так хорошо проводим время вместе?
– Дело не в вине.
Боже, как она ненавидела это слово. Первые годы в Новом Орлеане после возвращения она буквально тонула в сплетнях. И поклялась – поклялась себе – никогда больше не поддаваться эмоциям. Но все же…
Мэт наклонил голову, но продолжал молчать, а она сдвинула брови, так сильно ее тянуло к нему.
Проклятье!
– Хорошо, – промолвила она. – Может, отчасти я сама виновата.
Она не любила принимать на себя вину, тем более перед Мэтом. Достаточно ее пилили родители, то и дело напоминая о том, что она натворила. Годами она пыталась доказать им, что все у нее идет хорошо. И как же досадно было теперь сознавать, что ей опять будут на что-то пенять, хотя ничего дурного она не замышляла.
Калли вздохнула и наморщила лоб. Все-таки есть занятия получше бесконечного самобичевания.
– Исходя из сказанного тобою, их брак – отчасти твоих рук дело, – сказал Мэт. – А разве хеппи-энд не снимает в таком случае с тебя всю вину?
– Я не в силах довести до конца все дела с этой свадьбой, да еще чтобы она стала привлекательной для телевизионщиков.
– Просто не хочешь. – Он приблизился к ней вплотную, и она могла видеть очаровательные блестки в его глазах.
– Да что ты говоришь? – Сердце кувыркалось в ее груди, она вжалась задом в стойку. – Голова не варит, когда я так расстроена.
Он поднял руку к ее лицу:
– Во-первых, могу дать урок, как сосредотачиваться несмотря на дурное настроение. Думаю, то, что я способен вести с тобой этот разговор… наедине… у тебя дома… рядом с просторной кроватью, доказывает мою правоту. Во-вторых, я обещал дать тебе сегодня ночью выспаться. Разве это не убедительно?