– О свадьбах моих сестер. Они от разных матерей и теперь враждуют. Отец подумал, что только я способна разрулить ситуацию.
Арам нахмурился:
– Почему ты?
– Потому что я, как он выразился, «нейтральная персона». Моя мать родила меня и сбежала от отца, прихватив значительную часть его состояния. Я не доставляла ему проблем, так как у меня не было матери, которая могла бы его шантажировать. Я средняя сестра, и мне никто не завидует, я друг всем. – Канза вздохнула. – Я всегда выступала в качестве своеобразного арбитра. Сейчас отец надеется, что с моей помощью обе свадьбы состоятся и по крайней мере еще две дочери слезут с его шеи.
– А как же принц, который предложил тебе руку и сердце? Почему ты не говоришь мне о нем? Ты всегда была правдива со мной, Канза, – медленно произнес Арам. – Мне очень нужно, чтобы ты была откровенна сейчас.
Даже если эта правда прикончит его.
Канза взглянула на него сияющими глазами и кивнула. Она говорила и всегда будет говорить ему только правду.
– Забудь о принце, друг, – сказала она.
– Я верю в дружбу между мужчиной и женщиной, – кивнул Арам. – Но как быть с физической привлекательностью? Скажи, Канза, ты испытываешь ко мне какие-то чувства? Заинтересована ли ты во мне не только как в друге?
Канза сглотнула, глаза ее расширились, но она молча смотрела на Арама. А он продолжал говорить.
– Я всегда был доволен нашими отношениями, радовался, что у меня появился такой друг, как ты. Я был готов ждать большего вечность. Но теперь я чувствую, что у меня нет в запасе вечности. – Он помолчал. – Скажи же, Канза, какие чувства ты ко мне испытываешь? Для меня это очень важно.
– Я… – Канза запнулась, губы ее пересохли, и она облизала их кончиком языка. Арам не сводил с нее глаз. – Ты мне очень нравишься, – тихо сказала она. Сердце ее колотилось, и кружилась голова.
– Но?
– Но я не уверена, – прошептала она.
– Есть только один способ это выяснить.
Арам наклонился и накрыл ее губы своими губами.
Между ними мгновенно проскочила искра. Арам выдохнул и прижал девушку к себе. Канза запрокинула голову и ответила на поцелуй со всей любовью, которую испытывала к Араму.
Боже, какой у нее вкус! Он сводил Арама с ума. А тихий стон, сорвавшийся с губ Канзы? Арам едва удержался от того, чтобы не раздавить ее в объятиях.
Руки у него тряслись, когда он положил их на бедра Канзы, прижав ее к перилам. Его переполняла жажда. Усилив давление своих губ, он заставил Канзу открыть рот – или она сама открыла его? Канза с готовностью откликнулась на эту ласку. Он мечтал забыться в ее объятиях, однако должен был задать один вопрос. Арам с усилием оторвался от Канзы и, глядя на нее, хрипло спросил: