Каждый раз, когда ко мне вечером приходил Ганс, она устраивала мне сцены ревности. В такие дни ей приходилось спать в комнате этажом выше. На следующее утро она обычно просыпалась не в духе. Она снова и снова заставляла меня целовать себя в губы и успокаивалась только после того, как мы обе возбуждались. Ей нравились эти поцелуи, не доводящие до оргазма.
Однажды мы вместе вышли на прогулку, и мое внимание привлекла певица в кафе. Лина напилась и рассердилась на меня. Она сказала:
— Будь я мужчиной, я бы тебя убила.
Я рассердилась. Тогда она заплакала и сказала:
— Не бросай меня. Если ты меня бросишь, я погибну.
При этом она была противницей лесбиянства, утверждая, что это омерзительно и она не допустит ничего большего, чем поцелуи. Ее сцены выводили меня из себя.
Когда Ганс ее впервые увидел, он сказал:
— Все проблемы Лины оттого, что она мужчина.
Я решила попробовать это выяснить и каким-то способом сломить ее сопротивление. Мне еще никогда не приходилось уламывать сопротивляющихся людей. Мне всегда хотелось, чтобы им самим этого захотелось, чтобы они отдавались.
Когда мы с Гансом ночью были в моей спальне, то боялись издать даже малейший звук, который она могла бы услышать. Мне не хотелось причинить ей боль, но в то же время мне были противны сцены, которые она устраивала, ее ревность.
— Чего ты хочешь, Лина, чего ты хочешь?
— Я хочу, чтобы у тебя не было любовников. Мне невыносимо видеть тебя с мужчинами.
— Почему ты так ненавидишь мужчин?
— У них есть то, чего я лишена. Мне хотелось бы иметь пенис, тогда я могла бы заниматься с тобой любовью.
— Существуют и другие способы любви между женщинами.
— Но мне этого не хочется, не хочется.
И однажды я предложила:
— Почему бы тебе не пойти со мной в гости к Мишелю? Мне хотелось бы, чтобы ты увидела гнездышко этого исследователя.
Мишель сказал мне:
— Приводи ее. Я ее загипнотизирую, и мы посмотрим, что произойдет.
Она согласилась. Мы поднялись в его квартиру. У него дома курилось благовоние, запах которого был мне незнаком.
Оказавшись у него дома, Лина разнервничалась. Ее встревожила эротическая атмосфера его жилища. Она присела на покрытую шкурой кушетку. Она напоминала очень красивое животное, жаждущее, чтобы его поймали.
Я заметила, что Мишелю хочется ею овладеть. От благовония мы чувствовали себя слегка пьяными. Лине захотелось открыть окно. Но подошел Мишель, сел между нами и завел с ней беседу.
Голос у него был нежным и обволакивающим. Он рассказывал о своих путешествиях. Я видела, что Лина его слушает, что она перестала ерзать и судорожно курить, что она откинулась на спину и внимает его бесконечным рассказам. Глаза у нее были полузакрыты. Потом она заснула.