— Вот, жареный барашек… это я люблю.
— Нет, Флорентина, надо начать с супа. Давай, я выберу для тебя.
Стараясь сделать вид, что она в этом разбирается, Флорентина пробормотала:
— Ладно, тогда я возьму вот это… наверху… консоме.
Теперь она вертела меню в руках, притворяясь, что размышляет. Жан видел только верхнюю часть ее лица и ногти, четко выделяющиеся на белой бумаге карточки, — лак на них потрескался и отставал слоями. На мизинце его уже почти совсем не осталось, и этот ноготь, обнаженный и белый, рядом с другим, ярко-красным, заворожил Жана — он не мог оторвать от него взгляда. И еще долго, долго потом он, думая о Флорентине, каждый раз видел этот белый ноготь, ноготь мизинца, и никак не мог забыть его, этот маленький обнаженный ноготь, весь в трещинках и белых крапинках, ноготь анемичной девушки.
Для нее начиналась сказка. А у него желание уже сменилось жалостью. «Я никогда не смогу причинить ей зло, — говорил он себе. — Нет, я никогда на это не решусь».
— Ты не хочешь взять какую-нибудь закуску? — подсказал он.
В эту минуту он, к своему крайнему смущению, заметил, что Флорентина шарит в сумочке и вынимает оттуда одну за другой все свои косметические принадлежности. Между ножами и стаканами уже поблескивали губная помада, пудреница и даже гребенка.
— Не здесь, — пробормотал он смущенно и огляделся по сторонам, не наблюдают ли за ними сидящие у соседних столиков. — Вон там.
Он указал на тяжелую портьеру, над которой мягко светились буквы.
— А-а, хорошо!
С презрительной насмешливой улыбкой, всем своим видом показывая, что она находит щепетильность молодого человека совершенно излишней, Флорентина собрала в кучу все свои вещицы и направилась в конец зала.
Когда она появилась снова, Жан ощутил острую досаду: губы ее были ярко накрашены, и от нее так сильно пахло дешевыми духами, что посетители со всех сторон оглядывались на нее и улыбались.
«Зачем я привел ее сюда? — спрашивал он себя, сжимая пальцами край стола. — Да, да, я знаю, я столько раз говорил это себе — для того, чтобы увидеть, какая она на самом деле, и больше не обольщаться на ее счет». Он смотрел, как она приближается, такая худенькая в облегавшем ее фигуру узком платье. «Или чтобы она хоть раз в жизни поела досыта? Или чтобы подарить ей минуту счастья, а потом соблазнить и сделать еще более несчастной?»
Когда она подошла, Жан встал, Тронутая таким вниманием, Флорентина взглянула на него с робкой, нерешительной улыбкой.
На столике ее ждал коктейль. В стакане плавала вишня — Флорентина внимательно рассмотрела ее и положила на край тарелочки. Потом, запрокинув голову, она залпом осушила стакан и тут же закашлялась.