Мужчина улыбнулся и опустил «беретту» в карман.
— Просто я не знал, как вы отреагируете на мое приглашение зайти в гости.
Он достал кожаный с золотым тиснением портсигар и открыл его. Шавасс вытащил сигарету и наклонился прикурить от предложенного огонька.
Вряд ли он проработал бы на своего шефа целых пять лет, если бы не мог с первого взгляда распознать настоящего профессионала. Люди его профессии ходили, словно в коконе специфической ауры, неразличимой для толпы, но отлично видной самим разведчиком. Шавасс умел на глаз определять национальность, род занятий и тому подобные вещи, но в данном случае был совершенно сбит с толку.
— Кто вы? — спросил он.
— Фамилия моя — Хардт, мистер Шавасс, — ответил человек. — Марк Хардт.
Шавасс задумался, но догадка не появилась.
— Фамилия немецкая, но вы не немец.
— Израильтянин, — улыбнулся Хардт.
Что же, картина начала постепенно вырисовываться.
— Израильская разведка? — спросил Шавасс.
Хардт покачал головой.
— Это было давным-давно, но сейчас — нет. Скажем так: я — представитель, точнее, член организации, которая по самой своей сути, и сути своей работы должна скрываться в подполье.
— Ясненько, — мягко произнес Шавасс. — И каковы же в настоящий момент ваши цели и устремления?
— Те же, что и у вас, — произнес Хардт спокойно. — Мне нужна рукопись, но еще больше мне необходим Каспар Шульц. — Прежде, чем Шавасс смог ответить, он поднялся и подошел к двери. — Думаю, мне лучше посмотреть, что там происходит.
Дверь осторожно прикрылась за его спиной. Шавасс слегка нахмурился, вспоминая хардтовские слова. Ему было отлично известно о существовании по крайней мере одной подпольной еврейской организации, работавшей постоянно с окончания войны и преследовавшей нацистов, ускользнувших из союзнических сетей в сорок пятом. Пол слышал, что члены этой организации фанатически преданы своему делу и посвятили жизни тому, чтобы омерзительных чудовищ, нелюдей, ответственных за Бельзен, Аушвиц и другие адские места, поставить перед судом истории.
Бывало, что в своей работе Шавассу приходилось соревноваться с агентами других держав, преследующих те же цели, что и он. Но сейчас все было по-другому, совершенно по-другому.
Поезд снова стал набирать ход; дверь открылась и в образовавшуюся щель проскользнул Хардт. Он ухмылялся.
— Я только что видел Штайнера. Он разъярен, словно раненый лев. До него, должно быть, дошло, что сейчас вы можете находиться в нескольких милях отсюда. Не знаю, каковы будут ваши шансы выжить, если он когда-нибудь дотянет до вас свои лапы.
— Постараюсь, чтобы этого не случилось. — Шавасс кивнул на американскую униформу. — Отличная у вас маскировочка. После преступления преступник просто-напросто испаряется, не так ли?