Проводник повис на водосточной трубе, не смея шевельнуться. В этот момент из окна высунулся Штайнер и потянулся к нему. Шмидт прыгнул к спасительной лестнице, но его рука схватила пустоту. Второй рукой он все-таки успел уцепиться за поручень и целую секунду висел, раскачиваясь, но затем пальцы соскользнули с мокрого железа и он сорвался: тело его в полете повернулось головой вниз, она первой встретилась с булыжной мостовой.
Хардт вскрикнул и рванулся было к проводнику, но Шавасс грубо схватил его за плечо и поволок к выходу на улицу.
— Мы должны думать о том, как выжить, — прошипел он. — Если мы отсюда как можно быстрее не уберемся, Штайнер натравит на нас половину всей гамбургской полиции.
Когда они уселись в старенький «фольксваген» и помчались на предельной скорости прочь от дома Шмидта, Шавасс сбил шляпу на затылок и нервно рассмеялся:
— Нас чуть не схватили за задницу. Был момент, я даже усомнился, сможем ли мы улизнуть.
Хардт посмотрел на Шавасса: его лицо казалось серым и страшно напряженным.
— Звук, с которым голова бедняги размозжилась о булыжник, думаю, мне этого никогда не забыть. — Марка передернуло, но он взял себя в руки и сконцентрировал внимание на дороге.
— Все равно Штайнер наверняка бы избавился от Шмидта в ближайшем будущем, — сказал Шавасс. — Уж слишком много он знал.
— Похоже, вы правы, — отозвался Марк.
Дождь прекратился. Машина остановилась возле дома Анны, Хардт выключил мотор и тишина накрыла их, словно шапкой. Марк закурил сигарету и сидел, нервно постукивая кончиками пальцев по рулевому колесу.
Шавасс спросил:
— Ну, так что будем делать дальше?
Хардт выглядел уставшим. Он провел рукой по лбу, словно с трудом соображал, и сказал медленно, с нажимом:
— Думаю, что навестим клинику Крюгера в Бланкенезе.
— Когда мы туда отправимся?
— Лучше всего сегодня вечером, как стемнеет. Посмотрим, что я смогу разузнать об этом местечке за день.
Он открыл дверь и вышел из машины. Шавасс скользнул следом. Они уже добрались до двери дома, но тут Хардт замешкался.
— Вы что, не пойдете? — удивился Шавасс.
— Нет, мне лучше вернуться к себе в гостиницу. Нужно хоть несколько часов поспать. Взять вас с собой не могу — нельзя, но здесь вы будете в безопасности. Анна постелит вам на диване.
— Возьмете машину? — спросил Пол.
— Лучше пройдусь — тут недалеко.
Он устало поплелся прочь, но потом остановился: медленно обернулся. Только-только начал разгораться рассвет, его холодное свечение неторопливо ползло по свинцовому небу. В сероватом свете лицо Хардта казалось одутловатым и больным.