Иногда, глядя на закутанную в черное фигуру Верховной жрицы, Минос мысленно превращался в Палеса и представлял себе Гекалу обнаженной. Однажды она, видно, поняла это, не оборачиваясь, усмехнулась:
– Перестань раздевать меня взглядом, Минос.
Если бы она сказала «Палес», он перешел бы от мыслей к делу, но жрица подчеркнула это «Минос», словно отделяя себя от царя.
Пасифая изменяла мужу, а на Крите человек не вправе даже укорить неверную супругу, в то же время не имея права отвечать тем же! Минос права не имел, но отвечал, он не пропускал ни одной красивой груди без того, чтобы не проверить, так ли хороша ее обладательница ниже тонкой талии.
Но сейчас вовсе не неверность жены и не ее пристрастие к бычьим членам заботило Миноса. Он шагал к Верховной жрице с таким выражением лица, что встречные поспешно расступались, а по дворцу немедленно пополз слух, что у царя случилось что-то ужасное. Встретив спокойный, почти равнодушный взгляд Верховной жрицы, Минос замер. Ей все равно? Но тут же осознал ее правоту, потому что Верховная жрица сделала знак присутствующим покинуть помещение и стояла, укоризненно глядя на царя, пока жрицы послушно семенили к выходу.
Конечно, и ему не следовало так торопиться, несколько минут ничего не изменят, а паника непременно будет. Только когда они остались вдвоем, Верховная жрица, все так же не сводя с Миноса глаз, спокойно поинтересовалась:
– Что сказал тебе Зевс?
– Ничего.
Бровь женщины чуть приподнялась:
– Ничего? Ты попросил совет, как мы договаривались?
– Нет. Он не появился…
Минос впервые за несколько лет увидел на ее лице хоть какое-то выражение. Вернее, оно было столь явным, что изумило царя.
– Что?! Как это не явился?
– Зевс не осчастливил меня своим появлением. Я прождал трое суток. ничего!
Верховная жрица снова превратилась в живую статую, только глаза бегали из стороны в сторону, выдавая волнение.
– Минос, это плохо. Не просто плохо, а ужасно! Я не слышала, чтобы хоть когда-то Зевс не являлся в пещеру. Заставлял царей отказываться от трона, опаздывал, но чтобы трое суток и ничего.
Она заходила по помещению быстрым шагом, переплетя пальцы рук. Остановилась.
– Кому ты сказал о том, что Зевса не было?
– Только Тавру, он встречал меня на царской дороге.
– А. он тебе ничего не говорил?
– Нет.
Миносу удивиться бы, но он был настолько взволнован, что не заметил странности вопроса Верховной жрицы.
– Нужно срочно принести большие жертвы. Я уже приказал Тавру, чтобы пригнали с пастбища две сотни лучших быков и принесли из подвалов дворца сотню больших пифосов с маслом.