Тренированное тело все сделало само – два копья вылетели из обеих рук одновременно, словно одно целое. Никто даже не успел понять, что именно произошло, но в следующий миг раздался страшный рев, и чудовище рухнуло на колени, мотая головой, из обоих его глаз торчало по копью.
Вокруг стало тихо, только этот страшный рев, тот самый, что не давал покоя придворным во дворце по ночам. Бык мотал головой, пытаясь освободиться от копий, и тем самым загонял их все глубже. На несколько мгновений в ложах все смолкло, люди замерли, раскрыв рты.
Не терял времени только Тезей. Раненый Бык, даже если он ослеп, не менее страшен. Юноша метнулся к чудовищу, выхватывая на ходу клинок.
Яремная вена… одна-единственная, как тот шанс попасть в оба глаза сразу. Только пробив ее, можно ослабить Быка настолько, чтобы сразиться с ним почти на равных. Тезей всего дважды в жизни забивал быков, вернее, участвовал в забое при жертвоприношении, потому не смог так точно, как опытные жрецы сразу найти нужную вену, но ярость удесятерила его силы. Он с остервенением вонзал и проворачивал клинок в горле чудовища, понимая, что чем больше будет рваных ран, тем легче добраться до нужного места.
Хвала Телефу, сделавшему у клинка зазубрины с одной стороны (неужели он тоже знал о предстоящем сражении с Быком?!) – они резали бычью толстую кожу куда лучше прямого лезвия.
И снова мгновения растянулись в вечность. Сколько ударов успел нанести Тезей? Ему казалось, тысячу, но в действительности всего три, после третьего удара яремная вена чудовища была пробита и… У этого монстра невиданным было все, кровь хлынула таким потоком, каких не бывает и в больших фонтанах. Тезей едва успел увернуться, чтобы не быть сбитым с ног этим небывалым потоком, он оказался в темно-красной, почти черной крови с головы до ног.
Но не это ужаснуло.
Начавший подниматься с колен Бык рухнул снова, взревел, забился в последней агонии, не желая умирать. Рев трибун заглушил даже голос чудовища.
Священный Бык Крита бился в луже своей крови, которая залила уже все вокруг, а Тезей никак не мог поверить, что победил.
Но в следующее мгновение он понял, что на Крите нельзя доверять даже собственной победе. Нет, Бык больше не поднялся, и его кровь не оказалась ядовитой, но… в Тезея с трибун полетели стрелы!
Только зрение охотника помогло ему заметить легкие движения вверху. Уклонился, но не вполне удачно, две стрелы поцарапали плечо. И снова помогла закалка охотника и воина, Тезей метнулся в сторону и укрылся за огромной тушей, критяне не решились стрелять даже в мертвого священного Быка. Однако это только оттягивало момент расправы над самим Тезеем, кроме того, со стороны царской ложи он оставался стрелам открыт.