– Афина! – взмолился Тезей, понимая, что, даже победив Минотавра и Быка, может стать легкой добычей лучников.
– Я здесь, – отозвалась богиня.
Хорошо хоть эта богиня оказалась расторопной, ее невидимый щит отражал летевшие со стороны царской ложи в Тезея стрелы.
А тот, спрятавшись с одной стороны за тушей убитого Быка, с другой под щитом Афины, пытался понять, кто и откуда стреляет. Это было нетрудно. Крит есть Крит – по всему периметру трибун, оттеснив назад зрителей, стояли лучники со стрелами, уже наложенными на тугие тетивы, и ждали только знака Миноса повторить.
Вот, значит, какова смертельная игра? В ней невозможно оказаться победителем.
Но раздумывать некогда, Тезей поднялся на ноги – весь в крови, грязный, страшныш…
– Минос, я победил и Минотавра, и твоего Быка!
Тщетная надежда, Минос, возвышаясь в полный рост в своей ложе, с удовольствием расхохотался:
– Да, ты настоящий герой. Ты убил Минотавра и прежнее воплощение нашего Бога, а потому будешь принесен в жертву новому воплощению со всеми почестями. Это великая честь для героя Афин.
На левой руке царя повисла Ариадна:
– Отец, нет!
А Тезей вдруг увидел дверь. Прямо под царской ложей еще одна. Неужели та самая последняя на волю, о которой ему говорил Дедал? Но на Крите все лживо, Дедал не предупредил, что ему предстоит бой кроме Минотавра еще и с чудовищем.
– Прекрати сопротивляться, выйди в центр и стой спокойно. Тогда тебе позволят вымыться, накормят, дадут много вина и приведут на ночь самых красивых девушек Крита. А завтра ты будешь принесен в жертву нашему Богу. Новый Бык – его следующее воплощение, уже выбран. Да, еще одно: ты будешь не единственной жертвой, вместе с тобой завтра зальют своей жертвенной кровью эту арену твои друзья из Афин. Они все здесь.
После этих слов царя та самая дверь под ложей открылась и… Очередная ложь Крита, Дедал тоже солгал, это вовсе не была дверь на свободу, напротив, из нее на арену выбежали те, кто прибыл с Тезеем в этот раз, и те, из предыдущей дани, кого ищейки Тавра сумели разыскать. Причем даже Калликрат и еще трое, выкупившие свою свободу.
– А чтобы жертвоприношение было особенно щедрым, завтра вместе с вами Быку будет отдана моя дочь Ариадна!
В следующее мгновение стало так тихо, что, казалось, слышно, как шумит далекое море. А потом толпа на трибунах просто взревела, причем было неясно, от чего – от ужаса или восторга. Царь Минос не пожалел Быку свою дочь! Такого никогда не видел даже Кносс!
Среди общего рева никто не услышал, как теперь уже Федра вцепилась в руку отца, а тот прошипел Ариадне: