планировались буквально накануне? Или двух раскрытых агентов, работающих под
прикрытием?
Был способ легко и просто предателей вычислить, и в ближайшее время Майло собирался
этим заняться. Нужно просто собрать их всех и загрузить работой, а потом посмотреть, какая информация куда уйдет. И болящих, и раненных, и отпускников и даже, - тут он
поморщился, - тех, что со сломанными ногами и дурной головой.
Пролистав документы, он недовольно посопел, посмотрел на часы. Через полчаса нужно
идти домой, иначе супруга снова устроит вечер показательного молчания, а мама – вечер
показательной болтовни, в пику невестке. Иногда он желал, чтобы они поменялись
инструментами воздействия.
Но, прежде чем уйти, он снял ботинки и носки, скрестил ноги, наклонился, сел и
выдохнул. Затем поднял таз, глядя в потолок и высунув до упора язык. Скрутился влево, вправо, перевернулся, встал на голову, подняв вверх сплетенные ноги с оливковыми
ухоженными ступнями.
Ежедневные утренние и вечерние комплексы до-тани – оздоровительной духовной и
физической практики с его печальной нищей родины помогали бывшему тидусскому
мигранту практически никогда не терять хладнокровия. Они также служили прекрасным
стимулом для пищеварения. И поддержания потенции. Иногда, после вечерних баталий, только это могло заставить жену открыть рот. В хорошем, конечно, смысле.
Жаль, что до-тани никак не могла поспособствовать закрытию рта матушки, но Тандаджи
относился к этому со всем терпением уважающего старость давшей ему жизнь женщины
человека.
Глава 3
Алина, месяц назад, первое сентября
Первое сентября выдалось дождливым и ненастным. Алина закуталась в свое пальтишко, взяла рюкзачок с взятыми накануне в библиотеке книгами, аккуратно заготовленными
ручками и разноцветными маркерами для подчеркивания, и кучей толстых тетрадей. Был
там и план Магического Университета, и список с именами-отчествами преподавателей, которые она не успела выучить наизусть, и расписание занятий, которое она старательно
переписала.
И салфетки для протирания очков, конечно. И несколько сотен руди, выделенных Мариной
на обеды в столовой. Она их тратить не хотела – навезла из дома закруток, овощей с
огорода и консервов, но и оставлять в комнате боялась. Народ в общагу заехал самый
разнообразный.
Ее поселили в узкой комнатке, куда каким-то чудом поместились четыре кровати и
огромный, видавший еще ее прапрадедушку, наверное, шкаф, и, собственно, все. На двери
висело подзакопченное зеркало, в холле, куда выходили еще шесть комнат, стояли столы
для занятий. В маленьком закутке между двумя холлами находилась кухня с двумя