взглядом виновника своего испуга.
Каменная морда строила невинные глазки, а та, что напротив, глумливо причитала:
- Девушка, а, девушка, а обопритесь о меня тоже! Столько веков не вкушал девичьего тела!
- А л-лома ты тоже не вкушал, поганец? – с мрачным обещанием припечатала Алинка.
Смущение, как нередко бывало, от попадания в неловкую ситуацию, сменилось злостью, и
она, вытащив охапку салфеток, запихала их похабнику в рот. Тот мычал, отплевывался и
пытался кусаться, но студентка была проворней. – А тебе, - она обернулась к гулко
ухохатывающемуся кусачему лицу, - я завтра принесу клейкой ленты в подарок.
- Богуславская, зачем вы издеваетесь над уникальными магическими памятниками? –
укорил ее шедший по коридору старенький профессор Левцов. – Я пожалуюсь вашему
куратору, ну что такое, как новый курс, так кто-то считает своим долгом в них что-нибудь
запихать, разрисовать, приклеить.
- Может, им этого и хочется? – пробормотала пристыженная Алинка, но, к ее счастью, профессор не расслышал, и пошел дальше, качая головой. Она же, вытащив одну салфетку
из отплевывающейся пасти, все-таки прислонилась к стене, протерла очки и нацепила их
на нос. Вот тебе и первое сентября, дважды за день лажануться – это не каждому дано.
- Ну, чего приуныла-то? – спросил кусачий. Ему приходилось орать через коридор и
мельтешащих студентов, но ему это не мешало. – Ты, давай, у Аристарха кляп забери и
нос не опускай, еще семь лет волынку тянуть, наопускаешься еще.
Она еще злилась, но исследователь внутри взял верх над обидой.
- Я по какому принципу вы устроены? – спросила она, доставая кляп и постукивая
костяшками пальцев по доске вокруг кривящейся морды – искала пустоту, где может быть
андрогина или говорящий корень . Я не понимаю, кто в вас подселен.
- Души не сдавших экзамен студентов, - гробовым голосом пропел камен, а второй снова
гулко заржал.
- Да ну вас, - Алина подхватила рюкзачок и пошла на выход, подальше от двух каменных
приколистов.
С тех пор они ей проходу не давали, и со временем у них даже установилось что-то типа
любознательного вооруженного нейтралитета. Она, возвращаясь вечером из библиотеки, рассказывала, что творится снаружи, показывала им фотографии, читала журналы, и даже
притащила один раз любовный роман, но похабники так издевались над розовыми
персями и каменными таранами, что она краснела и в конце пообещала, что если не
заткутся, то она перестанет приходить. Угроза подействовала. А каменные стражи щедро
делились информацией о преподавателях, предстоящих зачетах и экзаменах, забавных и
страшноватых происшествиях за прошедшие века. Остальные камены быстро прознали