про эту странную дружбу по какой-то своей внутренней связи, и завистливо зазывали
четвертую принцессу к себе, но на Аристарха и Ипполита она и так тратила много
времени, а уж на полторы сотни ехидных морд ее бы просто не хватило.
И вот сейчас, больше месяца спустя начала учебы, идя под проливным дождем в
библиотеку, она думала, что язвительные стражи внезапно оказались ее единственными
друзьями. В школе она никогда не была изгоем, да и класс был дружным, а здесь … С
легкой руки семикурсника Эдуарда Рудакова, так некстати заглянувшего к ним в комнату
накануне первого сентября, к ней прочно прикрепилось прозвище «страшилка».
Одногруппники считали ее заучкой, да и все, кроме нее, жили не в общежитии, а в городе, с родителями. К «общажным» относились с некоторой долей презрения, как к
«понаехавшим», не афишируя, впрочем, этого, потому что любая дискриминация
пресекалась на корню. Девчонки в комнате были заняты парнями, косметикой,
дискотеками и пьянками, они быстро влились в ночные компании, и Алина, слушая их
разговоры про то, кто кого как зажал и как лучше научиться глубоким поцелуям – на
помидорах или на пироженных с кремом, недоумевала – зачем вообще было поступать
учиться, если учиться не хочешь?
Ее саму мальчики пока интересовали постольку поскольку, организм не требовал крепкого
мужского плеча или какой-нибудь другой не менее крепкой части. У нее и месячных-то до
сих пор не было, куда уж думать о том, с кем переспать и кто это делает лучше.
В библиотеке, как обычно, сидело всего несколько человек, таких же увлеченных учебой, как и она, и Али быстро взяла необходимые учебники и уселась за реферат. Гоняли по
всем предметам их нещадно, и, к сожалению, девушка поняла, что лучший балл на
вступительных экзаменах вовсе не гарантирует того, что ты будешь легко постигать
магическую науку. По правде говоря, постигать ей было трудновато.
И если по общеобразовательным предметам она, как всегда, справлялась блестяще, как и с
магической теорией, и с историей магии, то практика давалась со скрипом.
Во-первых, по сравнению с большинством однокурсников, дар у нее был слабенький и
нестабильный.
Во-вторых, многие манипуляции требовали гибкости кистей и пальцев, а они у нее были
какими-то деревянными. Гибкость не сильно тренируется перелистыванием страниц книг, а вязать, плести, вышивать бисером она не умела и считала это пустой тратой времени.
Но после того, как преподаватель по жестологии сообщила ей, что с такой координацией
ей только тесто месить, она усиленно думала, чем бы таким заняться. И никак не могла