Он принялся благодарить: «Спасибо за ваши слова. Считается, что комплименты радуют только женщин. Мужчины, признаюсь вам, до них падки не меньше». Таня торопилась перейти к делу: «Рада, что доставила вам удовольствие. Хотя это не комплемент, а правда. И все такое… Но вы не ответили на мой вопрос».
После ее слов Родионов расплылся в улыбке, и даже немного порозовел от смущения, но к делу перешел. Таня по поведению собеседника заключила, что тот держится естественно и отвечает искренне: «Я действительно получил письмо от Сергея. Вполне возможно, что это письмо и изменило мое настроение». Он так и сказал. При этом смотрел на нее прямо. Глаз не отводил. Она поинтересовалась: «Если не секрет, чем же изменило ваше настроение письмо Богаткина?»
«Никакого секрета нет», – ответил он. Улыбнулся и добавил: «Его оценкой моей профессиональной деятельности. Послание Сергея Дмитриевича прочитали все сотрудники фирмы. И все меня поздравляли». Потом он еще что-то сказал, но, видимо, не существенное, потому что она не запомнила. Она собиралась попросить Родионова показать письмо, но не успела. Он выдвинул ящик письменного стола, достал из него конверт и сам протянул Назаровой: «Если вам интересно, можете прочесть». Таня тут же задала вопрос: «Как вы его получили?» Вопрос Родионова совсем не смутил. Он не задумывался и не опускал глаз. Ответил сразу: «Обычной почтой».
Таня осторожно взяла из его рук конверт, и перед тем, как достать письмо, оглядела профессиональным взглядом криминалиста. Конверт был большой, с печатью питерского почтового отделения. Адрес получателя наклеен отдельной бумажкой сверху. Штамп один. Это означало, что конверт отправлен шестым почтовым отделением Санкт-Петербурга. Шестое почтовое отделение обслуживало район Московского вокзала. Письмо мог бросить любой сошедший с поезда. Почему Богаткин не отправил его из Москвы? Или Сергей инкогнито вернулся в родной город? Все эти размышления не заняли у Татьяны больше минуты. Но Родионов понял, что она себя ведет странно. Удивился пристальному вниманию посетительницы не к письму, а к обыкновенному конверту. Он спросил: «Что-нибудь не так?» Она попыталась отшутиться и ответила: «Извечное женское любопытство». Он не очень поверил и улыбаться перестал. Но в данном случае это подозрений тоже не вызывает. Вполне нормальная реакция человека на неадекватные действия другого. Наконец, она извлекла из конверта само послание. Прочитала его и попросила распечатать для нее экземпляр. Родионов вызвал секретаршу, и через минуту копия письма Богаткина оказалась в ее руках. Все это говорило о том, что Родионов вел себя искренне и, скорее всего, верит, что получил от бывшего шефа подлинное письмо. Назарова, на всякий случай, спросила, есть ли в письме слова, которые часто употреблял Богаткин в жизни. «Есть, – не задумываясь, ответил Родионов: – «Молоток» одно из его любимых словечек». Татьяна поблагодарила Григория Васильевича и поспешила на работу.