– Он самый. Ваш голодный фермер… – Весело отозвался старик.
– Рада вас слышать.
– И я очень рад. У меня хорошие новости. Матти нашелся.
– Вот это да! Рада за вас. Где же он нашелся?
– Сын путешествует. Прислал письмо. Вышлите мне счет за уже проделанную работу. Старый Мурт не любит оставаться в долгу. И можете больше Матти не искать…
– Скажите, господин Мурт, вы узнали почерк сына?
– Нет, он письмо напечатал. Матти давно не пишет рукой…
Надя положила трубку, да так и осталась стоять у телефона.
* * *
Санкт-Петербург 10 Ноября 2004 года
«Гриша, ты большой молоток. Я рад, что доверил тебе руководство фирмы. Действуй в том же духе. На мой счет в банк больше ничего не переводи. Я счет закрыл, и на днях мы уезжаем за границу. Мою долю держи у себя. Остальное, как договорились. И, пожалуйста, позвони Полине. Скажи, что я очень виноват перед ней и сыном. И прошу у них прощения. Я счастлив в новом браке, а она еще молодая и устроит свою жизнь. Пусть меня не ищет. Я в России раньше чем через год не появлюсь.
Сергей Богаткин»
Татьяна Назарова сидела за своим письменным столом. Перед ней лежал листок бумаги с компьютерной распечаткой, и она уже два раза порывалась звонить в Москву. Но каждый раз звонок откладывала. Таня понимала, что Ерожин ждет от нее ни просто пересказа письма Богаткина. Он ждет от нее заключения криминалиста по факту письма. А это вовсе не одно и то же… Она, конечно, уже имела свое мнение на этот счет. И если бы дело не касалась Ерожина, давно бы это мнение высказала. Но к Петру Татьяна по-прежнему испытывала сложные чувства. Влюбленность девочки к сильному и красивому мужику давно прошла. Назарова решилась выйти замуж, и жених ей нравился. В декабре они собирались расписаться. К тому же два дня назад Татьяна поняла, что ждет ребенка. Она сходила на обследование. Доктор беременность подтвердил. Назарова вспомнила слова цыганки. «У тебя будет девочка, и любить жениха ты будешь до его смерти». Кажется, предсказания Патриции начинали сбываться. Так что в личной жизни у Тани все складывалось. Но Ерожин все равно оставался в ее сердце, и показать перед ним свою несостоятельность, она не хотела.
Родители ушли на концерт. Назарова сидела в своей комнате, перед ней лежало письмо бизнесмена, и она подробно вспоминала свой визит к Родионову, анализируя каждую мелочь.
Посетив фирму Богаткина вторично, Татьяна осталась приятно удивлена встречей с новым директором. Григорий Васильевич Родионов, в прекрасном синем костюме, в безупречной белизны сорочке и при строгом дорогом галстуке, казался не таким толстым и не таким рыжим. Да и волосы его, аккуратно зачесанные назад, не лоснились от пота и выглядели вполне опрятно. Он сам галантно встретил Таню в приемной, провел в директорский кабинет и усадил в кресло: «Чем могу быть полезен очаровательному стражу порядка?». Так началась их беседа. Таня помнила, что, отметив в его голосе элемент вальяжной игривости, с трудом сдержала улыбку. «Вы, Григорий Васильевич, прекрасно выглядите. А пришла я поинтересоваться явлением Сергея Богаткина. Полина мне сказала, что вы получили от бывшего шефа письмо».