Все это время лидерство Америки было обязательным, даже когда оно характеризовалось двойственностью политики. Америка искала баланс между стабильностью и отстаиванием универсальных принципов, не всегда совместимых с принципами невмешательства в дела суверенных государств или историческим опытом других наций. Стремление к балансу между уникальностью американского опыта и идеалистической уверенностью в его универсальности, между полюсами самоуверенности и самоанализа по своей сути бесконечно. Чего оно не позволяет, так это отступления.
Реконструкция международной системы представляет собой основную задачу государственного управления. Расплатой за неудачу будет не столько большая война между государствами (хотя в некоторых регионах подобный исход не исключен), сколько смещение к сферам влияния, определяемых особыми внутренними структурами и формами управления, – например, вестфальская модель по сравнению с вариантом радикальных исламистов. На краях сфер у одних субъектов порядка будет возникать соблазн проверить силу в отношении единиц другого порядка, считающихся нелегитимными. Они окажутся включенными в сеть мгновенной коммуникации и будут постоянно сталкиваться друг с другом. Со временем напряженность этого процесса перерастет в маневры за завоевание статуса или преимущества – в масштабе континента или даже всего мира. Борьба между регионами может оказаться даже еще более изнурительной, чем былые столкновения между нациями.
Современные поиски мирового порядка требуют согласованной стратегии, направленной на создание концепции порядка внутри различных регионов и на взаимное увязывание этих региональных порядков. Эти цели необязательно совпадают или согласуются друг с другом: триумф радикального движения мог бы установить порядок в одном регионе – и одновременно породить условия для потрясений в других странах и для конфликтов между ними. Если в каком-то регионе одна страна станет доминировать в военном отношении и это обернется установлением порядка, то возможно возникновение кризиса во всем остальном мире.
Вполне уместна переоценка концепции баланса сил. Теоретически баланс сил вполне поддается расчету; на практике же оказывается крайне трудно согласовать расчеты одной страны с позициями других государств и добиться общего признания определенных рамок. Гипотетический элемент внешней политики – необходимость согласовывать действия с оценкой, которую, когда она сделана, нельзя подтвердить, – никогда не бывает более реалистичным, чем в периоды потрясений. Далее, старый порядок находится в постоянном изменении, в то время как форма, призванная его заменить, сама еще крайне неопределенна. Все зависит, следовательно, от некоей концепции будущего. Но меняющаяся внутренняя структура способна породить различные оценки значимости существующих тенденций и, что более важно, противоречащие друг другу критерии, призванные устранить эти разногласия. Такова дилемма нашего времени.