Розамунда сказала Всеволоду Ярославичу, что его ждут новые ласки красавицы, если он исполнит своё обещание и сурово накажет дерзких Ростиславичей.
В предвкушении новых наслаждений Всеволод Ярославич сам повёл полки в юго-западную Русь. Воеводы недоумевали, глядя, как великий князь, забыв про свои года и седую бороду, лихо гарцует на коне впереди марширующих походным порядком колонн. Подобного ратного рвения никто не замечал за Всеволодом Ярославичем и во времена, когда тот был моложе и здоровее. Было непонятно, что произошло с великим князем, отчего ему не терпится вступить в битву с Ростиславичами.
У города Перемиля киевские полки соединились с войском Давыда Игоревича, который горел желанием отнять у Ростиславичей города Бужеск и Броды.
Братья, узнав, что на них идёт войной сам великий князь, попытались сначала договориться миром. От Ростиславичей в Перемиль прибыли послы. Они были заранее на все согласны за исключением одного - послы наотрез отказывались признавать причастность Рюрика к убийству Ярополка. Свидетельство жены Володаря послы называли просто бабьими сплетнями, обращать внимание на которые великому князю никак не пристало.
Всеволод Ярославич, видя несговорчивость послов, прервал переговоры, сказав: даже у ангелов небесных иссякло терпение взирать на вызывающую дерзость Ростиславичей.
Сначала великий князь взял приступом Броды и Бужеск, потом осадил Звенигород. К этому городу от Перемышля, Галича и Теребовля спешно двигались полки Ростиславичей, возлагавших надежды на своё единство и на то, что со Всеволодом Ярославичем не было его старшего сына, ратолюбивого Владимира. Давыда братья не опасались.
(О той битве под Звенигородом летописец сообщает скупо, видимо, не желая умалять величие Всеволода Ярославича, начавшего войну с Ростиславичами с успешного взятия двух городов.
«Сошлись две враждебные рати в чистый четверг в четвёртый день Петрова поста, словно в память об убиенном князе Ярополке Изяславиче, носившем в христианстве имя Пётр, - написал летописец. - Крепко стояли в сече волыняне и киевляне. И пособил Господь Всеволоду Ярославичу обратить вспять дружины Рюрика и Володаря. И увлеклись преследованием киевляне, расстроив ряды свои. А затаившийся до поры Василько Ростиславич со своим конным полком обрушился на киевлян, чаявших себя победителями, и много воев погубил, и бояр, и воевод, и Всеволодовых любимцев… И вновь пособил Господь Всеволоду Ярославичу, наслав на землю сильный ливень, будто потоп случился. Этот ливень избавил Всеволода Ярославича от злой участи побеждённого и заодно не дал Ростиславичам считать себя победителями»).