Олег Черниговский: Клубок Сварога (Поротников) - страница 4

Святослав помолчал и добавил:

- Что мне чехи и моравы, ежели я вознамерился дотянуться копьём до стольного града короля Генриха. Не желаю я вникать в козни и тайные замыслы Генриха и Изяслава, ибо у меня других дел по горло. Потому и хочу не распутывать этот гордиев узел[15], но разрубить его мечом по примеру македонского царя Александра…

В июне в Киеве собралось большое войско.

Привёл ростово-суздальскую дружину Олег Святославович. Пришла конная дружина из Чернигова. Киевляне собрали большой пеший полк, во главе которого встал тысяцкий Перенег. Прибыли ратники из Переяславля.

Все это воинство выступило к Западному Бугу, чтобы у Владимира-Волынского соединиться с дружиной тамошнего князя Владимира, сына Всеволода Ярославича.

Святослав хоть и горел желанием возглавить рать, уходившую на Запад, но был вынужден остаться в Киеве, поскольку до него дошёл слух, будто князь полоцкий тоже в поход собирается.

«Выгадал времечко, змей подколодный! - злился Святослав. - Не иначе, в Киеве у Всеслава всюду свои люди имеются. Ну ничего, вот разделаюсь с чехами, доберусь и до тебя, кудесник Всеслав. Ужо припомню я и сожжённый тобой Новгород, и твой тайный сговор с Изяславом!»


* * *

Во Владимире-Волынском русские рати поджидал польский посол, проявляя нетерпение, поскольку польское войско уже в полной готовности стояло под Сандомиром. Князь Болеслав в свойственной ему манере уже объявил чешскому князю «войну до последней головы» и теперь снедаемый ратным духом рвался в битву.

На военном совете в гриднице[16] владимирского князя польский посол Дыглош изложил своим русским союзникам, где именно Болеслав намеревается вторгнуться в пределы Богемии. При этом посол показывал по карте, нарисованной на широком листе пергамента, через какие города и веси предстоит пройти союзным ратям, какие реки и горные перевалы придётся преодолеть.

Вопросы послу задавал Перенег, поскольку именно его Святослав поставил во главе всего русского войска. Молодые князья Олег и Владимир должны были во всем повиноваться тысяцкому. Особенно это уязвляло воинственного Владимира, который за полтора года до этого заключал мирный договор с поляками в приграничном городке Сутейске. Тогда Святослав Ярославич, видя ратные успехи Всеволодова сына, доверил ему главенство на тех переговорах, надеясь на его неуступчивость. Вдобавок Святослав хотел посильнее уязвить поляков, которые не смогли одолеть в битве совсем юного владимирского князя и в результате были вынуждены принять его условия мира.

Дыглош, присутствовавший на переговорах в Сутейске, ныне не скрывал своего уважения к Владимиру Всеволодовичу, хотя тот был самым молодым из предводителей русского войска. Сыну Всеволода лишь недавно исполнилось двадцать три года.