Заглянувшая Кудеря рубашку унесла, и вскоре явился одетый в нее Одд. Где он ночевал, Дивляна не знала — может, в гриднице, но выглядел довольно бодро, несмотря на долгую гульбу, только глаза чуть-чуть припухли. И Дивляна с удивлением поймала себя на мысли, что ей приятен его приход. Может, из-за этой самой рубашки, напомнившей родной дом и служившей красноречивым знаком того, что Одд теперь часть ее семьи. Она говорила себе, что не Вольга, а Одд задумал весь этот поход, убил Аскольда и захватил все принадлежавшее полянскому князю, а значит, именно он является первым смертельным врагом ее и детей. Но после того как он сам принародно объявил себя их ближайшим родичем, Дивляна не могла встречать его нелюбезно. Ведь от него они трое сейчас целиком и полностью зависели. К тому же сам его дружелюбный вид внушал желание довериться ему, ждать от него защиты и совета. Вспоминая прежнее, Дивляна заново понимала, каким образом ему удается толкать людей совершать такие вещи, на которые они никогда не решились бы сами.
— Я надеюсь, ты уже достаточно оправилась. — Поздоровавшись, Одд уселся напротив нее. — Если ты еще утомлена, скажи, я не стану докучать тебе сейчас. Мы можем и подождать, никакой спешки нет.
— Я уже отдохнула, — заверила Дивляна.
Она видела, что он пришел с серьезным разговором, и хотела поскорее узнать, в чем он состоит. Какую участь для семьи Аскольда приготовил победитель?
— Рад это слышать. В таком случае пора решить, как устроится наша дальнейшая жизнь. Вчера я уже говорил с хёвдингами этой земли, и все они уверили меня, что очень любят тебя, как и весь народ. Они почитают тебя и доверяют тебе. Твое присутствие обеспечивает им благословение богов. И я не удивлен, поскольку в Альдейгье народ то же самое говорил о твоей сестре. Вчера здешние хёвдинги сказали мне, что ты — их королева. А значит, они признают своим законным конунгом того, кто станет твоим мужем. Теперь подумай сама, — Одд сжал руки между колен и подался к ней, — если ты выйдешь за Вольгаста, он все равно не останется здесь. Он уедет к себе домой, и права на Кенугард ему нисколько не нужны. Они нужны мне. Но для тебя этот союз будет ничуть не менее выгодным, поскольку твои дети сохранят все права, которые они имели прежде, пока был жив их родной отец. Мы заключим соглашение с тобой и со всеми людьми: они добровольно признают мою власть как твоего мужа и тем самым полноправного наследника их прежнего конунга, а я в свою очередь признаю твоих детей моими наследниками. По-моему, такое решение подсказывают сами боги. Кстати, — он вдруг заговорил о другом, будто вовсе не нуждался в ответе Дивляны, — до меня доходили слухи, что твой муж был христианином. Это правда?