«Господин, – сказал тогда Торанага, – я, конечно, буду польщен, если наши дома еще больше сблизятся, но пусть лучше на госпоже Гэндзико женится мой сын и наследник Судара».
Ушло немало времени на то, чтобы убедить Накамуру. Когда же о его решении сообщили госпоже Осибе, та сразу взвилась на дыбы:
– При всем моем уважении, господин, я возражаю против этого брака.
Накамура рассмеялся:
– Я тоже. Сударе только десять, а Гэндзико тринадцать. Тем не менее они помолвлены и поженятся на его пятнадцатилетие.
– Но, господин, Торанага уже ваш зять, не так ли? Разве недостаточно этой родственной связи? Вы желаете более тесного родства с Фудзимото и Такасима и даже императорским двором?
– Они там все дерьмоголовые при дворе, и все в заложниках, – пробасил Накамура своим грубым крестьянским голосом. – Слушай, О-тян, у Торанаги семьдесят тысяч самураев. Когда мы разгромим Бэппу, он получит Канто и народу у него еще прибавится. Моему сыну потребуются такие вожди, как Ёси Торанага, недаром даже я нуждаюсь в нем. А в один прекрасный день моему сыну потребуется Ёси Судара. Лучше пусть Судара будет дядей моему сыну. Твоя сестра помолвлена с Сударой, и он некоторое время поживет с нами, ладно?
Торанага охотно отдавал своего сына и наследника в заложники.
– Но сначала ты и Судара поклянетесь в вечной преданности моему сыну, – предупредил его Накамура.
Так и случилось. Потом на десятый месяц осады первый ребенок Накамуры умер от лихорадки или заражения крови, а может, от чар злых ками.
– Видно, все боги прокляли Одавару и Торанагу, – бушевала Осиба. – Это Торанага виноват, что мы здесь, – он хочет завладеть Канто. Это его вина, что наш сын мертв. Он ваш враг. Он желает вашей и моей смерти! Отправьте его на тот свет или прикажите пошевеливаться. Пусть он ведет войска в бой и заплатит своей жизнью за жизнь нашего сына! Я требую возмездия…
Так Торанага пошел в наступление. Он взял Одавару, заложив мину под стену и проведя лобовую атаку. Убитый горем Накамура поверг цитадель в прах. После падения крепости и истребления всех Бэппу страна покорилась Накамуре, который стал первым кампаку, а потом тайко. Но в боях за Одавару погибли очень многие.
«Слишком многие», – подумал Торанага, вернувшись мыслями из Одавары в свой сегодняшний день. Он посмотрел на Ябу:
– Жаль, что тайко умер, не правда ли?
– Да.
– Мой шурин был великим вождем. И хорошим учителем. Как и он, я никогда не забываю друзей. И врагов тоже.
– Скоро и господин Яэмон станет взрослым. Он унаследовал дух тайко. Господин Тора… – Но прежде чем Ябу смог остановить инспекцию, Торанага уже двинулся дальше, и Ябу ничего не оставалось, как следовать за ним.