Я коротко переговорила с ней, после чего повернулась к Рибасу и улыбнулась.
– Она говорит, что в ту ночь вернулась домой поздно, сеньор Рибас. Оказывается, по вторникам она ужинает со своими подругами.
– Действительно, я об этом забыл. Но она сказала вам, в котором часу вернулась и что я в это время спал, не так ли?
– Да, сказала.
– Послушайте, я могу спросить, какие у вас против меня улики, потому что, похоже, меня подозревают в убийстве женщины, которую я видел всего пару раз в жизни?
Гарсон был готов кинуться на задержанного, но я крепко ухватила его за руку.
– На самом деле у нас нет никаких улик, сеньор Рибас; произошла ошибка, но в любом случае, мы должны были точно установить ваше местонахождение в ту ночь. Мы это установили. Так что можете быть свободны.
Он состроил недоуменное лицо, однако вежливо попрощался и спокойным шагом покинул кабинет. Еще не успел рассеяться запах хороших мужских духов, как Гарсон уже накинулся на меня:
– Вы можете сказать мне, что это за игры, инспектор? Почему вы его отпустили?
– Потому что у нас нет против него достаточных улик.
– Так у нас их никогда не будет. Почему вы не спросили его про собачьи бои? Почему даже не попытались прижать его?
– Что, по-вашему, я должна была сделать? Влепить ему затрещину?
– Да!
Я придвинулась к нему, сжала кулаки и процедила сквозь зубы:
– Осторожнее, Гарсон, я не позволю вам примешивать сюда ваши личные чувства. Даже если здесь будет находиться уже сознавшийся преступник, вы пальцем его не тронете. Это понятно?
Он немного успокоился, опустил глаза.
– Ладно, – пробормотал он. – А что мы будем делать сейчас?
– Ждать.
– Чего ждать?
– Не знаю, младший инспектор, но что-то должно произойти, а если не произойдет, попробуем другой вариант. Вот чего мы точно сейчас не будем делать, так это отчаиваться и вести себя по-идиотски.
– Вам легко это говорить.
– Может быть.
Мы набрались терпения и стали ждать. Воспользовавшись свободным временем, я привела в порядок бумаги и вплотную занялась мелкими делами, мешавшими целиком окунуться в расследование. Каждый день под вечер мы с Гарсоном уединялись в моем кабинете, где обсуждали разные вещи, стараясь не называть впрямую то, что на самом деле занимало наши умы. Я расспрашивала его о сыне. Он сообщил, что тот решил на несколько дней задержаться в Барселоне, но уже, так сказать, в качестве туриста. Гарсон успел сводить его в собор Саграда Фамилиа и на Монжуик. Сын с удовольствием вспоминал годы, проведенные в этом городе. Как-то раз мы договорились пообедать втроем. Встречу назначили в «Улитке», куда отец с сыном прибыли с получасовым опозданием.