– На самом деле эти пробелы вам на руку: отнесись полиция к данной проблеме с большей ответственностью, вы бы потеряли клиентов.
– На моих клиентов пожаловаться не могу.
– Так, значит, кризисов у вас не бывает?
Он засмеялся фальшивым смехом:
– Все мы знаем, что кризисы подобны летним грозам: погрохочут и тут же перестанут.
– Сеньор Пуиг, вы ведь храните карточки ваших клиентов, не так ли?
– Да, я храню все данные.
– Не помните, возвращали ли вы собак некоторым из этих людей?
Я протянула ему официальные списки пропавших собак. Он уныло уставился на них.
– Тут очень много имен, инспектор, слишком много.
– Это информация по всей Барселоне.
– Вот именно! Чтобы просмотреть ее, мне понадобится время.
– Вам придется подготовить для нас также данные по всем вашим делам, как успешно завершенным, так и незаконченным.
– Это дополнительное время.
– Компьютеров у вас нет?
– Через неделю как раз подключаем систему.
– Почему бы вам тогда не оставить себе копию этих списков и не посвятить им свободный вечерок?
– Хорошо, думаю, через два-три дня все вам подготовлю. А сейчас мне нужно работать, инспектор, я ведь здесь всего-навсего бедный труженик, и секретарша – единственная моя помощница.
Он опять засмеялся, словно сказал что-то смешное. Я без надежды на успех вытащила из сумки фотографию Лусены.
– Прежде чем мы уйдем, взгляните, знаете ли вы этого человека?
Он вгляделся в нее с равнодушным усердием.
– Нет, никогда в жизни его не видел.
Мы вышли из кабинета с оригиналами списков в руках и все той же фотографией. Я хотела показать ее секретарше, но той и след простыл. Да, с такими работничками вряд ли добьешься процветания.
– Подозреваете его? – задал вопрос Гарсон, словно для проформы.
– Да, подозреваю, слишком уж он хочет казаться искренним и веселым. А как вам три дня для того, чтобы просмотреть списки? Как будто он хочет для чего-то выиграть время. Кроме того, разве не подозрителен сам по себе представитель такой нелепой профессии, как собачий детектив?
Он недоуменно посмотрел на меня.
– А мне уже на все ровным счетом наплевать. После того что мы с вами повидали, скажи мне кто, что есть преподаватели латыни для черепах, и я в это с готовностью поверю.
Сейчас он выступал в роли скептика, зрелого мужика, который в знак протеста прикидывается более старым. Эксцентричность мира не поколебала его святое терпение и спокойствие. Как будто сам он не входил в обезумевший экипаж земного шарика. Как будто дважды безумно влюбиться в его возрасте и при его обстоятельствах означало обрести эмоциональный приют.