– Слышал, Ставр. Я поскакал…
Разведчик ударил коня пятками, и с неторопливого, хотя и не медленного хода, сорвался в стремительный аллюр.
До переправы кавалькада князя Годослава добралась уже ближе к полуночи. Паромщик, предупрежденный Лютом или кем-то из других разведчиков, вышел встретить их. С паромщиком разговаривал его старый знакомый волхв Ставр. И быстро вернулся к Годославу.
– Паромщик пошел будить сыновей. Нас сейчас переправят сразу в трех лодках. Лют уже на том берегу. Здесь, в трактире, сушатся после дождя, и пережидают ночь князь Додон и аббат Феофан со своими людьми. Людей у них больше полусотни. Часть – от князя Додона, часть от аббата, франки. Лют приготовит им встречу на дороге чуть дальше. Паромщик подсказал Люту, где найти банду мародеров, которая решится на любое дело, сулящее им наживу. А мы, княже, можем успеть и Бравлина навестить, и к Карлу успеть раньше Феофана. Хотя гонец аббата переправился уже давно. Его видели мои люди, но не стали задерживать без приказа. А приказ пришел уже поздно. И даже гнаться было бесполезно.
– Хорошо, поторопимся, – распорядился Годослав. – Я слышу голоса. Паромщик возвращается с сыновьями.
Паромщик вернулся, в самом деле, с сыновьями, двумя дюжими крутоплечими молодцами.
Старший из сыновей паромщика остановился перед конем Годослава.
– Княже, на том берегу костры горят. Видишь?
– Вижу. А что мне за дело до чьих-то костров. Разве что, погреть руки захочу…
– Боюсь, княже, как бы тебе не пришлось греть руки мечом. На том берегу отряд франков расположился на постой. Лагерь устроили рядом с деревней вагров.
– Я – подданный их короля. С какой стати они могут на меня напасть?
– На днях здесь же переправлялся воевода Веслав с княжичем Гостомыслом. Там же стоял другой отряд франков. Ладно, если бы они атаковали Веслава, которого, наверное, знают хотя бы по фигуре. Но они не спросили, чей подданный Гостомысл. И сразу начали атаку.
– И чем это закончилось? – поинтересовался Годослав.
– Стрельцы Гостомысла перебили больше сотни рыцарей, – за сына паромщика ответил Ставр, знающий, как обычно, все.
– Почему ты не сообщил об этом мне? – спросил Годослав.
– В схватке на берегу бодричи не участвовали…
– Ладно, поторопимся. Я не Веслав. Во мне они могут узнать только друга своего короля…
Князь Здравень, к удивлению воеводы Славера, не спал. И даже пожелал принять визитеров сразу, словно заранее знал о визите, и приготовился к нему. Впрочем, удивление воеводы прошло, когда они с посадником Ворошилой вошли в приемную горницу Здравеня. Здесь же уже находились воевода Русы Блажен, нерешительный, никак не прославленный победами в сечах, но ревнивый к своим делам, к своей несуществующей славе, и беспочвенно мечтающий о славе большой, всенародной, и еще несколько знатных купцов, членов посадского совета. О чем шел разговор до приезда Славера с посадником, догадаться было не трудно.