– Можно сказать, и так, – согласился Годослав. – О самом предмете переговоров я скажу позже, пока же я желаю пожаловаться на другое…
– Я внимательно слушаю.
– Когда мы вели разговор, послышался шум у двери. Мы вышли, и увидели смертельно раненого старика, моего глашатного. Но перед смертью глашатный Сташко, который служил еще и моему деду, и моему отцу, сообщил, что его ударил ножом человек, подслушивающий под моей дверью. Естественно, я приказал чинить розыск…
– Кто такой глашатный? – переспросил Карл. – У него есть какое-то соответствие среди моих чиновников?
– Это, ваше величество, – приподнялся со своего табурета аббат Алкуин, – грубо говоря, главный герольд княжества.
– Да, это важная должность, – задумчиво кивнул король. – Тем более, старый человек. И что дал розыск?
– Мы смогли узнать, кто этот человек. Аббат Феофан обманом устроил своего шпиона служить в дворцовой страже. Зовут его Тихорад. Но аббат куда-то отослал этого человека, и мы не успели перехватить его. Ваше величество, я думаю, что аббат Феофан мог бы отослать его в подконтрольные вам земли, надеясь, что Тихорад сможет спрятаться здесь. И я прошу вашего содействия в розыске и суде. Глашатный Сташко был добр ко мне с самого детства. И я искренно любил его. И хочу добиться отмщения.
– Я понял, князь. Думаю, что смогу помочь тебе восстановить справедливость. Но ты хотел рассказать нам о сути визита к тебе посла Бравлина. Что ты об этом скажешь?
– Вашему величеству, должно быть, известно, что когда-то с глубины веков существовал в этих землях бодрический союз, в который входили и бодричи, и вагры, и поморяне, и русы, которые первыми переселились далеко на восход[70], формально оставаясь при этом нашими подданными. Мы до сих пор поддерживаем с русами связь. Так же мы относимся и к ваграм, считая их бывшими своими подданными, младшей ветвью нашего племени. Помнит об этом и князь Бравлин. И, хотя между нашими племенами в последние десятилетия порой случались разногласия и даже возникали вооруженные конфликты, ловко раздуваемые данами, нашими ненадежными соседями с полуночной стороны, князь Бравлин прислал ко мне своего дальнего родственника князя Куденю с предложением снова войти в союз с моим княжеством. При этом Бравлин соглашался с ролью младшего князя, на что ему, наверное, было нелегко решиться. Исходил Бравлин при этом, как я понимаю, из простых соображений…
– Из каких же?
– Поскольку княжество бодричей во главе со мной приняло вассальную зависимость от вашего величества и королевства франков, вам, ваше величество, не будет смысла вести войну со своими подданными, которыми с момента подписания договора стали бы вагры.