Вид городских стен Русы своей похожестью на Славен вызвал в душе Белоуса щемящую тоску. Хотя он твердо знал, что не к Славену подъезжает. Но сознание того, что городских стен Славена уже нет, что город, вернее, что от города осталось, открыто для любого врага. Хорошо еще, что зимние походы в полуночных широтах случаются редко, и вообще считаются явлением исключительным.
Подъехали ближе. Привратные башни тоже чем-то напоминали привратные башни Славена. И вал перед стенами был таким же[26], как в Славене, и так же был полит водой, чтобы образовалась скользкая ледяная корка. Вал был даже такой же приблизительно высоты. И ворота были похожими, и подъезды к воротам[27] были так же выложены мореными в воде осинами[28], гулкими на морозе под копытами лошадей.
Городские ворота были открыты. А на стенах было множество людей. Но люди эти не Белоуса встречали, и даже не воеводу Славера, а смотрели вдаль, в сторону Ильмень-моря. Обернулся и Белоус. Теперь уже не на сани посмотрел, а вдаль. И расстояние не помешало увидеть большое черное облако, к которому с земли поднимался еще более черный широкий дымовой столб. Славен горел и сгорал. Смотреть на это было больно и печально. Но долго смотреть не пришлось, потому что вой, управляющий лошадью, въехал в ворота, а на стену Белоуса никто не позвал. Да он и сам не стремился туда. Было бы странным любоваться гибелью своего города.
Подкованные копыта звонко застучали по осиновой мерзлой мостовой…
* * *
Воеводе Первонегу предоставили покои в доме воеводы Славера. Двор этого дома был полон воями, но стражу у двери ставить не стали. Белоусу разрешили свободно выходить по необходимости, но посоветовали не оставлять Первонега одного надолго.
Когда сани остановились у крыльца, воевода Славер запретил Первонегу вставать на ноги, позвал ближайшего к себе воя, сам взял тяжелого Первонега подмышки, вою велел держать за ноги, и так, вдвоем, они отнесли Первонега до отведенной ему комнаты на втором этаже, и уложили на составленные рядом две широкие скамьи, уже застланные мягкой периной. Славер показывал уважительную заботу о воеводе погибшего Славена. И забота варяга была неподдельной. Это Белоус сразу заметил.
– Я пришлю волхва, который лечить разумеет, – пообещал Славер Белоусу. – Пока отдыхайте. В доме натоплено. Но, если покажется, что прохладно, печка в соседней горнице. Дрова внизу, слева за углом в дровяном сарае. Пошли кого-то из дворовых людей, они знают, или сам сходи. Лучше пошли. Поменьше Первонега одного оставляй. И вставать ему не позволяй, пока волхв не придет. Он скажет, что можно.