Полковник бесстрастно смотрел на петухов. Непрерывные яростные схватки. Клубок из перьев, ног и шей. Восторженные крики вокруг. Отброшенный к доскам барьера, пепельный петух кувыркался через голову и снова бросался в бой. Петух полковника не атаковал. Он отбивал все наскоки противника и вновь оказывался точно на своем месте. Его ноги больше не дрожали.
Герман перепрыгнул барьер, поднял петуха полковника и показал зрителям на трибунах. Раздались неистовые крики, аплодисменты. Полковник подумал, что энтузиазм публики преувеличен. Все происходящее показалось ему фарсом, в котором сознательно, по доброй воле участвуют и петухи.
С чуть презрительным любопытством он осмотрел круглую гальеру. Возбужденная толпа бросилась по уступам трибун на арену. Полковник разглядывал лица, раскрасневшиеся, возбужденные радостной надеждой. Это были новые люди. Новые люди в их городе. И тут будто в каком-то озарении он вспомнил и вновь пережил мгновения, давно уже затерявшиеся на окраинах его памяти. Тогда он перепрыгнул через барьер, проложил себе дорогу через толпу и встретился со спокойным взглядом Германа. Они смотрели друг на друга не мигая.
– Добрый день, полковник.
Полковник взял у него петуха. Прошептал:
– Добрый день. – И больше ничего не добавил, ощутив под пальцами горячую дрожь птицы. Он подумал, что ему не приходилось чувствовать в руках ничего более живого, чем этот петух.
– Вас не было дома, – сказал Герман удивленно.
Его прервал новый взрыв оваций. Полковник смутился. Оглушенный аплодисментами и криком, он снова, ни на кого не глядя, протиснулся через толпу и вышел на улицу с петухом под мышкой.
Весь город, вернее, весь простой народ вышел посмотреть, куда это он направляется в окружении школьников. На углу площади какой-то негр гигантского роста, обернув змею вокруг шеи, взобрался на стол и торговал лекарствами. Толпа людей, возвращавшаяся из порта, остановилась послушать его зазывания. Но, завидев полковника с петухом под мышкой, все повернулись к нему. Никогда еще дорога домой не казалась полковнику такой длинной. Он не жалел об этом. Девять лет город был погружен в спячку, время для него будто остановилось. Но в эту пятницу – еще одну пятницу без письма – люди пробудились. Полковник вспомнил другие времена: вот он, его жена и сын сидят, укрывшись под зонтом, на спектакле, который играют, несмотря на сильный дождь; вот партийные руководители, тщательно причесанные, в такт музыке обмахиваются веерами во дворе его дома. В ушах полковника явственно до боли зазвучала дробь барабана.