– Вы заняты? – тихо спросил Пастор. – Я хотел бы попросить вас уделить мне немного времени.
Верзила Вертолет скупо улыбнулся. Красиво Пастор выражается – тихий голос и все такое.
– Да сколько угодно, малыш.
– По личному делу, – сказал извиняющимся тоном Пастор, взглянув на Вертолета.
– Гуляй отсюда, Вертолет, и по пути скажи Паскье, пусть удвоит слежку за Мерлотти, мне надо, чтоб этот вшивый макаронник часу не мог прожить без моего ведома.
И дверь закрылась за приказоносным Вертолетом. Массивная дверь матового стекла на алюминиевых шарнирах.
– Баночку пива, малыш? – спросил Серкер. – Скажи честно, наложил немного в штаны?
– В общем–то, да, – признал Пастор.
Серкер достал две банки пива из настенного холодильника и, плюхнувшись в белое кожаное кресло, протянул одну Пастору.
– Садись, парень, рассказывай.
– Хочу вам показать что–то интересное.
Пиво – всегда пиво: истинно общественный напиток. Серкеру нравился Пастор. Он стал нравиться ему еще больше, когда выложил Серкеру на стол девятимиллиметровый патрон с гильзой, надпиленной крестом:
– Эта пуля из оружия, которым убили Ванини. Она сделана кустарным способом.
Комдив долго качал головой, катая пулю между большим и указательным пальцами.
– Ты что, нашел оружие?
– Оружие, убийцу и мотив.
Серкер поднял глаза на юного инспектора, протянувшего ему полдюжины черно–белых фотографий. На них был изображен расторопный Ванини, бьющий кастетом повергнутых наземь демонстрантов. На одной фотографии лицо одного из них разбивалось вдребезги. Глаз вылетал из орбиты.
– Где ж ты их откопал? Я обыскал всех приятелей Бен Тайеба и ничего не нашел.
– Они хранились у Малоссена, – сказал Пастор. – Я их осторожно выкрал. Он, видимо, даже не заметил моего визита.
– А оружие?
– То же самое. Вы были правы, это был П–38. Там же, у Малоссена.
Серкер глядел на сидящего напротив безусого парнишку, на укротителя Шабраля, который теперь принес ему на блюдечке то, что он сам и вся его команда в полном составе так долго разыскивали.
– А что тебя навело на след, малыш?
– Вы. Я подумал, что вы правы, что Бен Тайеб заморочил мне голову. Я этого не люблю. И потом, я расследую дело одной девицы, которую Малоссен пытался убить, так что пришлось немного заехать на вашу территорию.
Серкер одобрительно кивнул:
– Дальше?
Пастор смущенно улыбнулся:
– Как вы, вероятно, знаете из моего личного дела, я богат. Я унаследовал крупное состояние и могу позволить себе за баснословные деньги иметь лучших осведомителей, то есть самых неподкупных.
– Симона–Араба?
– Например. А также Длинного Мосси.