– Объясняю популярно, – совершенно без злости принялся рассказывать Терентьев. – Во-первых, зря зубы скалишь. Погоны у меня капитанские, да. И в книжечке написано – капитан, в той, что с собой ношу и везде показываю. Но вообще-то я полковник. Тебе это знать надо, а вот болтать об этом – извини, не следует. Мы отобрали именно тебя, и ты прекрасно понимаешь – мы сделали это не от фонаря. А значит, болтать ты не станешь. Ты пока не представляешь, куда попал, но это мы быстро поправим. Должность разобрал свою?
– Разобрал. Интендант.
– Знаешь, что это?
– Знаю. Снабженец.
– Верно, – подтвердил Терентьев. – По сути. Наверное, ты догадался, что это тоже ширма, как моё капитанство.
Тут у Виталия начали возникать новые подозрения – куда же он на самом деле угодил. Но вот так вот сразу – всё-таки не верилось.
– Эр-восемьдесят, – невольно понизив голос, спросил он, – это разведка или что-то вроде?
Терентьев усмехнулся:
– Нет, не разведка. Не разведка, не спецназ, не «Альфа», не «Вомбат». Но понятно, что подразделение закрытое и секретное. Кстати, как на борт прибудем, дашь подписку, будь готов.
Виталий слушал, затаив дыхание.
– И чем предстоит… заниматься? – поинтересовался он, поскольку собеседник умолк.
– Об этом после подписки, уж извини. Пока тебе полезно знать вот что: ко мне обращаться как к капитану. О полковнике забудь. Совсем забудь, за ненадобностью. Уставщина не обязательна. Корректность обязательна. Твой прямой начальник – я и только я. Приказы других лиц старше по званию открыто не игнорировать, а свои действия в обязательном порядке согласовывать со мной. Первое время мы постоянно будем вместе, так что наломать дров у тебя вряд ли получится. Главный принцип: не знаешь что делать – спроси у меня. Только у меня, ни у кого больше. Я не зверь и не идиот, прекрасно понимаю, что тебе нужно войти в курс дела и втянуться в работу, и что на данный момент твоя осведомлённость мало отличается от нулевой. Поэтому я буду тебя учить. Но не так как в Академии, на это нет времени. Учиться и вникать будешь по ходу событий, так сказать – в боевой обстановке. Это понятно?
– П-понятно, – напряжённо кивнул Виталий.
– Ну и ещё одно, – добавил Терентьев. – В принципе, это не имеет особого значения, но расскажу уж, традиция такая. Четырнадцать лет назад я выпустился из той же Академии, которую ты только что закончил. Четырнадцать лет назад я точно так же сидел в таком же глайдере, только предыдущей модели. И сидел я на том месте, на котором сейчас сидишь ты. Потный и злой на весь мир, в ненавистной шурупской форме. А на моем месте сидел некий староватый для капитана офицер и говорил мне примерно то же, что сейчас говорю тебе я. Этот офицер с недавних пор – шеф нашего отдела, скоро его увидишь. И когда придёт время снова уходить ему на повышение, а будет это лет, наверное, через десять-пятнадцать, я, если доживу, займу его место. А ты, если тоже доживёшь, полетишь в Академию и привезёшь оттуда такого же потного и злого на весь мир мальчишку в ненавистной шурупской форме. И по дороге будешь сидеть там, где сейчас сижу я, и вкручивать ему примерно то же, что сейчас слышишь. Ты понял нашу систему…