– Первый навигатор, не желаете принести извинения? – на всякий случай спросил Хэнтауту.
– Охотно, капитан-торпедир, – стиснув зубы, ответил Наллаурх. – Когда – и если! – вернетесь на главный пост.
«Когда я вернусь, то первым долгом разочтусь с тобой за непочтение, сволочь высокородная, – подумал Хэнтауту, со всевозможным проворством покидая помещение. – Но в одном ты прав: когда… и если».
Он все рассчитал.
У него все получится.
И вашим и нашим.
И гарантированное благорасположение всех заинтересованных лиц.
Только бы этелекхи не преподнесли сюрпризов.
Хотя с какой стати? Они, со своей этикой, такие предсказуемые…
Поравнявшись с приоткрытой дверью кают-компании, где свободные от вахты унтер-офицеры в нарушение боевого регламента развлекались игрой в кости, бросил на ходу:
– Янрирры, есть желающие пострелять по движущимся мишеням?
– С готовностью, янрирр каптор, – услышал он позади себя.
Тусклые глаза-пуговицы. Тусклая физиономия, все что ни на есть самое тусклое.
– С готовностью, – повторил научный офицер Диридурн суконным голосом.
9. Оператор Шерир не любит блондинов… и брюнетов… да вообще никого не любит
Оператор астероидного тральщика «Пиранья» Абульхайр Мухаммад ибн Халид Сайяд аль-Камараи славился скверным, неуживчивым характером, за что и получил от товарищей прозвище «Шерир», что по-арабски означало «Злыдень».
Среди его недостатков числилась также и безоглядная отвага. Он пребывал в постоянной готовности собрать все наличествующие неприятности на свою задницу. Всякий раз, когда возникала нужда в добровольцах для рискованных операций, первым со словами «на все воля Аллаха…» вызывался Шерир. И не потому, что специально искал смерти или как-то уж чересчур стремился облачиться в зеленые шелка, побродить по жемчужной гальке и тронуть трепетной рукой золотые кирпичи райских стен (хотя справедливости ради стоило заметить, что с женщинами у Шерира не клеилось и внимание волооких гурий ему не помешало бы).
Создавалось впечатление, что он таким образом постоянно испытывал себя на излом.
Для чего это было ему нужно, никто не знал, а сам он никогда не отвечал на вопросы, к делу не относящиеся.
По счастью, на его профессиональных качествах этот недостаток никак не сказывался. Да, Шерир лез в самое пекло, но не терял головы и всегда знал обратную дорогу. За все время работы в Поясе астероидов он повредил свою «Пиранью» один только раз, и то не сильно и не по своей вине. На подходах к орбитальной базе Шерир подставил борт тральщика под шальной камень, летевший со всей дури в оранжерейный комплекс. Сделал это осознанно и расчетливо, чтобы удар пришелся вскользь, между тем как на развертывание силового поля времени не оставалось, да и в непосредственной близости от обитаемых конструкций это причинило бы не в пример больший ущерб, чем паршивый обломок древней безымянной планеты.