– Куда прикажете следовать, господин оператор Сайяд? – осведомился инспектор Ильвес.
– Подождите здесь, – буркнул Шерир, а сам метнулся в кабину, заперся изнутри и вызвал начальника.
– Этот Ильвес похож на привидение! – произнес он трагическим шепотом.
– Да, я знаю, – с тяжким вздохом молвил Карим Сахрауи, – европейцы тебе тоже не нравятся. Инспектор Ильвес один из лучших в своем деле. Но я понимаю, его внешность создает для тебя непреодолимые трудности психологического свойства. Сейчас я свяжусь с Нуреддином…
– Я не понял, – сказал Шерир упавшим голосом. – Много длинных слов. Но не надо тревожить Нуреддина, молодая жена скучает по нему. Хорошо, что Ильвес по крайней мере один из лучших. А что он медленно говорит, это не плохо. Это очень плохо! Пускай бы он вовсе молчал…
10. Мичман Нунгатау отправляется за добычей
Попытка подтянуть «тинкад» к ближайшему шлюзу вполне ожидаемо провалилась.
Фронтальный доступ к «Стойбищу» был мертво перекрыт силовыми полями, в вопросе принадлежности которых мнения разделились.
Ефрейтор Бангатахх полагал, что это расстарались этелекхи.
Сержант Аунгу давал палец на отсечение, что препятствие учинил ближайший штурм-крейсер, каковым являлся незабвенный «Протуберанец».
Рядовой же Юлфедкерк флегматично предположил, что нет причин отказать «Стойбищу» в возможности самостоятельно генерировать какое-никакое, а защитное поле, хотя бы даже для защиты от шального астероида.
Мичман Нунгатау волевым решением дискуссию пресек в зародыше, в том смысле, что коли келументари без особых затруднений нашел лазейку, то не в пример более проворному «тинкаду» сами Десять Стихий только того и велели, а уж кто здесь своими полями чинит препоны добрым эхайнам в их миссии, это дело десятое, а то и пятидесятое, чего мелочиться.
Вякнувший что-то протестующее Аунгу огреб свою порцию самого черного кнакабума и огорченно заткнулся.
Бангатахх включил было внешнюю связь, чем дал возможность всем воспринять очередную порцию угроз от эршогоннаров, тяжко повздыхал и вырубил все контакты с внешним миром к трепаным демонам.
Стало тихо, как в могиле.
И так же уныло.
Самопроизвольно возникшую паузу развеял рядовой Юлфедкерк очередной историей о том, как назидатель Нактарк встряпался в очередную передрягу. Мичман Нунгатау, совершенно обалдевший от когнитивного диссонанса между напряженной ситуацией окрест и содержимым этой дикой истории, выслушал ее до конца, не прерывая.
Тем временем, под вдохновенное вещание гнусного сектанта, надувшийся на весь мир сержант Аунгу обнаружил в невидимом барьере область раресценции, то есть дефект силы отторжения, каковой обычно образуется на стыках полей различной природы (ефрейтор Бангатахх и сержант Аунгу в один голос, воодушевленно: «И те и другие!..»; рядовой Юлфедкерк, бесстрастно: «… и сам объект равным образом…») либо на их границах, где не хватает мощности генерирующих систем.