Старательно глядя поверх голов, он закончил:
– Люди должны остаться на станции.
– Это все? – сосредоточенно спросил командор Хендрикс.
– Нет, не все, – лицо капрала собралось в совершенно уже кислую гримасу. – Напоследок Истребители решили поохотиться на вас.
– Поохотиться, – повторил Руссо с кривой ухмылкой. – Все же зондеркоманда.
– Думаю, у них есть опасение, что силы Федерации вдруг воспрепятствуют уничтожению станции, – продолжал Даринуэрн. – Поэтому вы не должны уцелеть ни при каком исходе военной операции. Это акт возмездия.
– Господи, за что вы нам все время мстите? – вздохнула Клэр Монфор, прижимая ладони к побелевшим щекам.
– За то, что мы их съели пятьдесят тысяч лет тому назад, – попытался острить Оберт.
– Наверное, – мрачно согласился капрал. – Больше вроде и не за что. Разве что за уязвленное самолюбие… но это по любым законам непропорциональная месть. Хотя я могу не знать размеров этого самолюбия. Мое предположение: человечеству просто хотят причинить боль.
– Боль, – горько усмехнулся Оберт. – Все пытаетесь нащупать наш болевой порог? Когда вы убьете этих детей и женщин, больно будет всем.
Клэр Монфор взяла его за руку, и теперь он стоял почти прямо, из всех сил стараясь не опираться на ее плечо.
– Что вы собираетесь делать, капрал? – спросил командор Хендрикс.
Эхайн немного подумал, затем ответил с тяжким вздохом:
– Отданного мне приказа никто не отменял. Я хочу поговорить с командиром Истребителей.
– Рассчитываете его переубедить? – удивился Руссо.
– Нет, шансов на это мало. У него, полагаю, тоже есть какой-то приказ.
– Станция все равно будет расстреляна вместе с нами, не так ли? – уточнил командор Хендрикс.
– Полагаю, этого не избежать.
– Вы просто хотите потянуть время?
– Да, – честно согласился капрал.
– Но ведь вы можете…
– Не могу. Пока не отменят отданный мне приказ.
– Возможно, Истребители с тем сюда и явились.
Капрал впервые за все время улыбнулся.
– Кажется, сейчас я выдам еще одну Страшную Эхайнскую Тайну, – сказал он. – Мой приказ не может быть отменен. Тот, кто его отдал, давно мертв. Нас забыли переподчинить, полагая, что проект – это надолго, еще успеется. Переподчинить подразделение одного ведомства другому – всегда такая морока… Мы обречены охранять вас до самой нашей смерти. Кажется, я говорил, что мы такие же узники, как и вы.
– Да, – медленно произнес командор Хендрикс. – Это вы тоже говорили.
– На что же вы надеетесь, капрал? – спросил Оберт.
– На чудо, – ответил эхайн серьезно. – Чудеса случаются.
– День Ноль, – негромко сказал Ниденталь.
– Когда станция взорвется, – оскалился Руссо, – долгожданный сигнал получится на славу.