– Хм…
– Ну как, вас это интересует? Контр-адмирал Российского флота, эскадра первоклассных шхун под рукой и право от имени Государя опустошать торговые флоты его врагов…
– Выглядит очень заманчиво, – усмехнулся Даниэль.
– Тогда вам надлежит подписать контракт.
– Сейчас?
– Да, – кивнул поручик, доставая небольшую пачку листов. – Он составлен на русском языке, так что я вам буду помогать, переводить и пояснять.
– О! Это же даже больше, чем брачный контракт королей!
– Что поделать, такова воля Петра Алексеевича. Впрочем, тут больше условностей. Основные моменты обыденны для всех. Во-первых, вы должны будете в трехлетний срок выучить русский язык. Во-вторых, не разглашать государственные секреты. Например, устройство кораблей.
– Но ведь это можно изложить намного короче! Тут же десять листов текста!
– Давайте я вам его сначала зачитаю, а вы подумаете над содержанием контракта. Ведь он заключается и в ваших интересах тоже. Например, одним из условий является то, что Государь обязуется не увольнять вас со службы, если вы будете неукоснительно следовать условиям контракта.
– Хм… Ну что же, давайте почитаем, если дела обстоят именно так…
Спустя неделю. Москва
«Государь, Даниэль Монбар, завербованный нашими голландскими друзьями на Тортуге, под именем Даниэль Сальваторе подписал контракт и получил жалованье за первый месяц.
После осмотра спущенной на воду шхуны пришел в неописуемый восторг. Особенно его впечатлили металлический набор и такелаж[30], а также всевозможные приспособления, облегчающие работу с парусами. Языком занялся с усердием. Заинтересовался занятиями в морской школе, прежде всего естественно-научными, которые отныне исправно посещает…»
Петр отвлекся от чтения и взглянул на курьера.
– Что просили передать на словах?
– Ничего, Государь.
– Вот как… любопытно. Ладно. Возвращайся. Сообщи им, чтобы за неделю до ходовых испытаний телеграфировали. Хочу присутствовать. Заодно и посмотрим на эту грозу испанцев. Все. Ступай.
2 марта 1689 года. Москва
Еще только начал сходить снег, а армия, собранная Голицыным, уже выдвигалась в поход. Благо что до Воронежа уже было проложено шоссе или, как его в народе называли, «петровская дорога». Тем более что на этой ветке, идущей уже от самой Вологды через Ярославль, Москву и Тулу в Воронеж, на всем протяжении имелись нормальные арочные мосты из кирпича. Так что за тот месяц, что его армия будет ползти до Воронежа, уже и снег сойдет, и земля подсохнет. А там уже и до Азова рукой подать, да еще со снабжением на лодках по реке.
Однако это все не радовало Василия. Он выдвигался с тяжестью на душе, так как чувствовал всем нутром, что над ним и Софьей с каждым днем сгущаются тучи. Да, Голицын приложил все силы к тому, чтобы подготовить этот поход как можно лучше, но надежды все равно было мало. Возможно, Азов он и возьмет. Но что будет дальше? От армии осталось едва ли семьдесят тысяч после позора позапрошлого года, и она была уже несильно-то и лояльна его возлюбленной Софье Алексеевне. Особенно после того, как Петр вместо обещанных пятисот рублей выделил две тысячи. А потом сверх того поставил амуниции на такую же сумму, только безвозмездно. И полковникам помог тканями и прочим для приведения войск в порядок еще на тысячу. В общей сложности – пять тысяч полновесных рублей