Поддавшись рыданию, я сгорбилась и обхватила себя руками.
— Трейс, милая, — Никсон придвинул меня ближе и усадил к себе на колени. — Это было довольно серьезное обещание для шестилетнего ребенка. Не было никакого шанса, что ты сможешь защитить от него меня … или Монро.
— Но я обещала…
— И я обещал, что найду людей, которые убили твоих родителей. Так что, я думаю, мы оба провалились, Трейс.
— Ты найдешь их, — сказала я сквозь слезы. — Ты же не собираешься сдаваться?
— Нет, — он поцеловал мою щеку, а затем губы, нежно избавляя от соленых капель слез, после чего отстранился. — Я просто… Трейс, я должен следить за порядком между всеми семьями, живущими здесь. Три семьи были в хороших отношениях последние девяносто лет. Если что-то случится… если баланс нарушится, или, не дай Бог, кто-нибудь из них узнает, что тогда произошло с Фениксом… — он дрожал рядом со мной. — Поверь мне, ты не захочешь лицезреть сицилийцев, приехавших в штаты.
— Они не приедут, — я поцеловала его в губы. — Феникс еще ничего не сделал, а когда сделает… ты будешь рядом.
Глаза Никсона на мгновение закрылись. Когда он открыл их, они были полны печали.
— Да, но ты тоже.
— Я буду на твоей стороне, — подтвердила я.
Никсон ничего не ответил. Его рот нашел мой, и я упала на кровать, когда он навис надо мной. Его губы говорили то, что нельзя было выразить словами. Я обняла его за шею и придвинула максимально близко к себе. С тихим ворчанием, он глубоко простонал, обнял меня и запустил руки под мою футболку.
— Черт, — прошептал он, как только его руки контактировали с моим лифчиком.
— Что? — я поцеловала его в шею.
— Твой дедушка застрелит меня, если узнает, что я делаю прямо сейчас… Я обещал…
Он не закончил фразу потому, что мои руки уже успели пробраться к его плоскому мускулистому животу. Я вырисовывала пальцами круги в зоне его тазовой кости. Он закрыл глаза.
— Мне нужно, чтобы ты кое-что запомнила, Трейс.
— Что?
Он нежно поцеловал меня и уперся взглядом прямо в мои глаза.
— Когда я даю обещание, я держу его. Независимо от того, насколько это больно, даже если это означает, что данное обещание причин боль мне или кому-то, о ком я больше всех беспокоюсь. Иногда… иногда в жизни нам приходится жертвовать чем-либо ради общего блага.
— Ладно, ты заставляешь меня нервничать. Разве мы не можем просто нарушить это правило?
Улыбка Никсона была грустной.
— Я люблю тебя, Трейс. Всегда любил. Просто помни об этом, хорошо? Держись крепко за эту мысль. Независимо от того, что я делаю или что говорю… и поверь мне, я буду совершать ужасные поступки. Просто знай. Я люблю тебя. Всеми фибрами своей души.