— Я полагаю, мои бабушка и дедушка считали город слишком опасным местом. Я не знаю. Мои родители погибли в результате несчастного случая, когда мне было шесть лет, так что…
— Несчастный случай? — повторил Энтони. — Прими мои искренние соболезнования.
Я пожала плечами:
— Я почти ничего не помню.
— Наверно, это к лучшему, — многозначительно сказал он.
— Эм, что общего эта история имеет с открытием банковского счета? Извините, я не хочу показаться грубой, просто я действительно не понимаю и чувствую себя обессиленной.
— Шоппинг так влияет на тебя, — сказал Никсон.
Энтони рассмеялся:
— Могу сказать, что на Никсона он влияет так же…
— Очень смешно, — Никсон лишь покачал головой.
— Хорошо. Твоя фамилия — Рукс, не так ли?
Я кивнула.
— Я немного поколдую надо всем этим и открою тебе счет без номера социального страхования. Так же, я добавлю адрес школы, в которой ты учишься. У тебя есть телефон, по которому я мог бы с тобой связаться?
Я продиктовала ему свой номер, пока он печатал.
— Деньги? — он протянул руку.
Никсон полез в задний карман своих штанов и вынул оттуда пачку денег, которые я достала из коробки сегодня утром.
Если Энтони и удивился этому, то решил ничего не говорить. Вместо этого он пересчитал деньги, где оказалось около десяти тысяч, о чем ранее предполагал Никсон.
Он положил их в специальную машинку для пересчета денег. Я подписала какой-то документ, и мне выдали временную карту. Она была черной, как у Никсона.
— У нас во всем порядок? — спросил Никсон, складывая некоторые документы и убирая их в карман.
Энтони кивнул:
— На данный момент — да.
Что? Чего-то не хватает?
— Хорошо, — Никсон схватил меня за руку. — Увидимся в воскресенье, дядя Тони.
— Не забывай о времени, иначе я закачу истерику.
— Да-да, — отмахнулся Никсон и мы вышли.
На обратную дорогу до школы ушло всего несколько минут. Я вела себя тихо, в основном потому, что я устала и была смущена.
Как только мы подъехали к моему общежитию, я отстегнула ремень безопасности. Но во всей этой ситуации меня все еще что-то беспокоило.
— Почему люди боятся тебя?
Никсон улыбнулся:
— А ты боишься меня?
Я сглотнула:
— Иногда.
Его глаза наполнились грустью. Он потянулся вперед и взял меня за руку:
— Ты ведь знаешь, что я никогда никому не позволю причинить тебе боль, верно?
— Видишь?! — я не хотела кричать. — Об этом я и говорю! Еще несколько дней назад ты уверял меня, что я всего лишь таракан у вас под ногами, который все время мешается. А теперь ты просто тащишь меня за покупками? Извини, но что-то явно не складывается.
— Ну да, такова жизнь, — сказал Никсон, а затем застонал. Его лицо было напряжено, будто он страдает от невыносимой боли. — Послушай, я просто предостерегаю тебя, вот и все. И то, что я хорошо отношусь к тебе не меняет того факта, что ты должна следовать правилам, если хочешь выжить здесь.