— Черт, — Никсон выронил вилку и запачкал лазаньей одеяло. — Извини, это просто… — он отвернулся от меня и сделал глоток вина. — Вилка скользкая.
— Точно, из-за дождя, — я закатила глаза и положила порцию спагетти в рот. На этот раз я целенаправленно издала стон. Аромат от этого блюда исходил совершенный.
Никсон протяжно закашлялся.
— Ты в порядке? — я наклонилась и похлопала его по спине.
Он кивнул, схватил мой бокал с вином и отпил половину.
— Да, — его голос был хриплым. — Я просто… подавился.
— Именно так, — я одарила его своим самым недоверчивым взглядом.
Мне кажется, или он действительно покраснел?
Невероятно.
— Кто приготовил еду? — я мысленно похвалила себя за удачную смену темы.
— Я.
Смеясь, я толкнула его свободной рукой, пока откусывала очередной кусочек и прожевывала его. Теперь я решила воздержаться от стонов. Мне не хотелось, чтобы он вновь подавился и умер.
— Ты не веришь мне? — его глаза немного расширились, затем сузились. — Думаешь, я стал бы лгать о чем-то столь важном, как еда?
Я развела руки в сторону в притворной капитуляции.
— Извини, Никсон. Да, я верю тебе, и если ты когда-нибудь устанешь содержать свою маленькую банду, то ты можешь стать всемирно известным шеф-поваром.
— Маленькая банда, — повторил он. — Ты говоришь, как моя мама.
— Что именно?
— Она называла меня и остальных ребят маленькой бандой, — он нанизал немного еды на вилку. — Но сейчас она уже этого не делает.
Очевидно, Никсон чувствовал себя некомфортно. В нем еще что-то изменилось?
— Она научила тебя готовить?
— О да, и мой отец ненавидел это, — его взгляд стал мягче, когда он наклонился и облизнул губы. — Я провел все свои ранние годы на кухне, держась за мамину юбку и тестируя всю еду, приготовленную ею. Она много готовила.
В моей голове, сквозь нечеткую память, пробивались мысли о маленьком мальчике, кричащем на меня на кухне, потому что я кинула в его волосы тесто. Я засмеялась. Я совсем забыла об этом!
— Что? — поинтересовался Никсон.
— Ничего, — я покачала головой. — Просто я мало что помню из тех времен, когда была маленькой. Дедушка сказал, что воспоминания, связанные со смертью родителей, могут травмировать меня, поэтому все, что я помню — это борьбу едой на кухне с маленьким мальчиком.
Он усмехнулся:
— Что случилось?
— Я думаю, он был зол из-за того, что тот, кто готовил печенье, в первую очередь дал мне попробовать оставшееся от него тесто. В любом случае, я помню только то, что он бросил в меня тесто, пытаясь отомстить, а я бросила в него в отместку. Мы боролись, и, если мне не изменяет память, он упал и ударился головой о столешницу. Я уверена, у него остался шрам.