— Рабыни, — проследив за Стасом, пояснил раб-сосед. — Обреченные на смерть, такие же, как и мы.
— А что, есть и другие? — спросил Стас.
— Есть, — кивнул тот, — мы их зовем шлюхами, хотя это не верно, подстилки для бандитов, покупающие жизнь своим телом.
— Осуждаешь?
— Нет, — мотнул головой раб, — каждый за себя.
Стас кивнул и снова принялся за работу. Это утверждение почти полностью соответствовало тому, что он видел в новом мире. Каждый за себя — вот крик уставших, сдавшихся людей, потерявших все в одно мгновение. Но Стас не знал, как это изменить.
Обратно рабов гнали уже в полной темноте, снова построили в шеренгу, сковали цепью. Изредка кто-то падал, его поднимали пинками и ударами прикладов. Один паренек лет двадцати так и не смог подняться. Стас еще с утра обратил на него внимание, паренька качало из стороны в сторону, ноги не держали его. Цепочка рабов остановилась. «Убьют», — шепнул один из рабов.
— Поднимайся, — приказал старший, пиная валяющегося парня в зад. Тот попытался, но максимум, что у него вышло, так это встать на карачки.
— Я не могу больше, мне нужно отдохнуть, — прохрипел парень.
— Егор, добей его и пошли, — крикнул кто-то из охранников.
Егор достал из ножен на поясе здоровенный нож, больше напоминающий короткий меч. Рабы замерли и смотрели на него со страхом. Егор замахнулся и с силой опустил лезвие на шею парня. Но удар вышел не таким мощным, как хотел палач, парень рухнул с перерубленным позвоночником, но голова осталась на месте. Кровь, обильно хлынувшая из раны, попала на штаны и ботинки старшего.
— Ах ты, скотина, — в бешенстве заорал Егор и принялся рубить уже мертвое тело на куски. Кровь летела во все стороны, срываясь с лезвия здоровенного ножа. Несколько капель попали Стасу на лицо. Наконец, охранники опомнились и оттащили озверевшего начальника от изрубленного куска мяса, что еще минуту назад было молодым человеком. Затем сняли цепи с того, что осталось от раба, и снова погнали остальных к бункеру.
— Нелюди, недостойные жить, — прошептал Стас, идя в середине колонны.
— Что ты сказал? — рванулся к нему один из охранников, лязгнул затвор автомата.
«Ну вот и все» — подумал Стас.
— Я сказал — нелюди, недостойные жить! — твердо повторил он, глядя в глаза своему будущему палачу.
Тот даже растерялся. Он, видимо, рассчитывал, что раб начнет лепетать и заикаться, мол, я ничего не говорил. А этот словно в насмешку стоит, выпрямившись гордо, расправив плечи, и смотрит ему прямо в глаза. Остальные рабы сжались и попытались насколько хватало цепей отодвинуться от сумасшедшего невольника, заявляющего такое в глаза охранникам.