– Барон, – прохрипел Борг, низко наклоняя голову с высоты своего гигантского роста к самому уху Генриха. Иначе слов было просто не разобрать на фоне диких воплей, испускаемых издыхающими тварями, – забирай воинов и уходи вниз…
– А ты? – Генрих недоуменно уставился на знаменитого фехтовальщика.
– Десять гнусных гоблинов тебе в селезенку, сосунок! – зарычал Борг, продолжая ловко орудовать клинком. – Я их задержу!
– А дальше–то что? – Генрих недоуменно тряс головой, словно выплывая из обморочного водоворота, захватившего его сознание.
– А дальше – думать будешь. – Борг одним ударом раскроил почти до пояса тело какого–то резвого зомби и захохотал, оскалив зубы, выглядевшие неправдоподобно белыми на залитом кровью лице. – На то ты и Повелитель, чтобы думать. Я их здесь надолго задержу. Проход–то узкий, больше чем по двое они нападать не смогут. Вот это по–моему… – и, смачно хакнув, он снова, по самую рукоять, вонзил свой меч в чью–то бурую тушу. Потом положил измазанную кровью руку на затылок Генриха и, ласково потянув за волосы, заставил его поднять голову, взглянув прямо в глаза мальчика.
– Я ради сегодняшнего дня всю жизнь жил. Да и отцу твоему я много чего должен, – добавил он уже тише. – А твой долг не в том чтобы здесь погибнуть, а в том, чтобы народ спасти!
После этого, видимо, решив, что все нужное уже сказано, Борг оттолкнул мальчика себе за спину и снова безумно расхохотался, загораживая своей массивной фигурой весь проход, ведущий в глубь пещеры.
Теряя драгоценные мгновения, Генрих нерешительно медлил, вглядываясь в спину героя, а затем отсалютовал ему клинком и вложил его в ножны. Повернулся к товарищам, собираясь скомандовать отступление, и горестно вздохнул. Кроме них с Гургом в живых осталось всего пять воинов – все с легкими, но многочисленными ранами. Да и сам Гург болезненно морщился, осторожно наступая на рассеченную вдоль голени ногу.
– Нужно уходить. – Генрих подставил плечо, бережно подхватывая раненого друга. – Борг их задержит. Ты сможешь прыгать на одной ноге?
Гург прикусил губу, чтобы не закричать от боли, но решительно кивнул.
– Они ворвутся вниз на наших спинах! Ты об этом не думаешь? – хмуро процедил один из воинов, сероглазый, с седыми висками. – А у меня там жена и три дочери.
Генрих выпрямился, продолжая поддерживать Гурга, но не смутился под пристальным взглядом сероглазого.
– Не ворвутся!
Важная мысль билась где–то на грани сознания.
– Я должен что–то вспомнить, я должен знать, как их можно остановить. – В голове роились неясные образы каких–то синих стен, изукрашенных непонятными надписями. – Но для этого нам нужно спуститься на несколько уровней ниже…