Он прильнул к ней, когда она расстегнула пуговицы на его джинсах и скользнула под ткань ладонью.
Он застонал и закрыл глаза.
– Боже мой, – проговорил он, целуя ее с все нарастающим обожанием, подхваченный теплой волной страсти и желания, которая грозила захлестнуть его, захлестнуть их обоих, слишком быстро, слишком сильно. Он увлекал ее к кровати, пока она расстегивала джинсы и сбрасывала их. Иэн тоже снял джинсы и отшвырнул в сторону, подхватил Джой на руки и опустил на постель, сам лег рядом и накрыл их обоих мягким пуховым одеялом.
Он скользнул ладонями по ее животу, забрался под комбинацию. Она подняла руки, чтобы снять рубашку.
– Нет, – проговорил он тихо. – Оставь.
Она улыбнулась, толкнула его на спину, а потом легла сверху, вытянувшись на нем всем телом, целуя его шею и лицо, давая ему почувствовать свою тяжесть и тепло, ощутить прикосновение кожи к коже, шелка к коже, прижимаясь все сильнее, ближе, теснее. Она шевельнулась, проводя пальцами по его бедрам. Они оба уже обливались потом, их движения стали свободными и плавными, как будто они были любовниками многие годы. Он, кажется, прекрасно знал, куда ее целовать, знал, какое прикосновение покажется ей слишком грубым или слишком вялым, слишком медленным или слишком быстрым. Она целовала его глаза, покусывала губы, проводила ногтями по плечам и в конце концов сняла с обоих оставшуюся одежду.
Теперь уже он был над ней, взяв инициативу на себя. Его не нужно было направлять, не нужно помогать, и она тяжело задышала, закрыв глаза, выгнувшись дугой, а он привлекал ее все ближе и ближе, удерживая рядом с собой руками, языком, дыханием.
И снова Джой утратила ощущение времени. В сознании всплывали сцены из прошедшего вечера: простой ужин, приготовленный Иэном; Дейзи, гоняющая полевую мышь, которая каким-то образом попала в кухню и так же внезапно и быстро исчезла; Лили, рассказывающая что-то смешное о своем учителе.
«Лили!» – с тревогой подумала Джой.
– Лили, – прошептала она.
Иэн, кажется, не услышал.
– Иэн.
Он замер, тяжело дыша. В глазах его читалось желание, щеки ярко горели. Как будто вынырнувший из глубин океана, он с недоумением покачал головой.
– Лили, – повторила Джой.
– Спит, – прошептал он.
– А вдруг она проснется? – спросила Джой.
– Не проснется. – Он придвинулся, чтобы снова ее поцеловать.
Джой отвернула голову:
– Откуда ты знаешь?
– Знаю. Стоит ей уснуть, и ее пушками не разбудишь.
– Ты уверен?
– Да, любовь моя, уверен.
Джой улыбнулась и вздохнула:
– Ты сказал: «Любовь моя».
– Правда? – переспросил он мягко.
Джой кивнула.