– Это понятно, – сказала Мег.
Эндрю встал.
– Мне пора возвращаться, – сказал он.
– Спасибо, дорогой, – сказала Мег. – Передай Лилии, что мы все здесь, на случай если мы ей понадобимся.
– Передам, – пообещал Эндрю и ушел.
День сменился вечером, а новостей все не было. Они по очереди сходили в небольшой кафетерий на первом этаже, где пили жидкий чай и ели бутерброды, отдающие полиэтиленовой оберткой. В восемь вечера из реанимации вышли Лилия с Иэном, бледные и обессиленные. Дамы обменялись тревожными взглядами, затем поднялись, освобождая места для Иэна и Лилии. Никто не осмеливался первым задать вопрос.
– Она открыла глаза, – сообщил Иэн.
– И улыбнулась, – добавила Лилия, борясь с подступающими слезами.
– Она под воздействием лекарств, и ее переводят на интенсивную терапию. Первые двадцать четыре часа самые важные. Лилию надо отправить домой, а я останусь.
– Я ее отвезу, – вызвалась Агги. – Только я повезу ее к себе. Мне кажется, ей лучше переночевать у меня. Правда, Лилия?
Лилия, кажется, была слишком измучена, чтобы спорить. Она только слабо кивнула.
Озабоченный Иэн поднялся, чтобы идти обратно в отделение. Пока дамы толпились вокруг Лилии, Джой пошла к дверям вслед за ним:
– Иэн.
Он остановился и обернулся. Он казался опустошенным, ему не терпелось снова оказаться рядом с дочерью.
– Сочувствую.
– Спасибо.
– Мне не следовало брать ее…
– Я не хочу сейчас об этом говорить.
– Ладно. Конечно. Могу я чем-то помочь?
– Нет.
– Может, принести тебе перекусить? Что-нибудь выпить?
Он покачал головой:
– Нет, на самом деле есть одна просьба. Я так быстро выскочил из дома, что забыл бумажник. Я хочу сдать кровь – у нас с Лили одна группа, – но донорская карточка осталась в бумажнике. Ты не могла бы съездить и привезти?
– Да! Конечно! Твоя машина здесь?
Иэн выудил из кармана ключи и передал Джой:
– На стоянке за больницей.
– Что-нибудь еще? Может, одежду?
– Нет, спасибо. Но тебя не пустят в отделение.
– Я буду ждать тебя здесь. Выйдешь, когда сможешь.
– Хорошо.
– А где ты держишь бумажник?
– На столике у кровати. Вроде бы. Если там его не будет, то тогда где-нибудь в кухне.
– Я найду.
– Спасибо.
– Тебе пора возвращаться.
Иэн угрюмо кивнул и ушел.
Как странно оказаться в доме у ворот, когда хозяев нет. Уже стемнело, поэтому Джой зажгла верхний свет, поднимаясь по лестнице в спальню Иэна. Она на мгновение задержалась, чтобы взглянуть на фотографии в рамках, стоявшие на столе на площадке второго этажа. Она взяла рамку с фотографией улыбающейся женщины верхом на лошади. Это, очевидно, Кейт. Джой включила настольную лампу и поднесла фотографию поближе. Кейт на фото была такая красивая, явно счастливая и в отличном настроении. Последние две недели было так просто сбрасывать ее со счетов, видя в ней не настоящего человека, а всего лишь препятствие, которое необходимо преодолеть, раздражающий источник боли и сожаления.