После переноса во времени все мои старые, наработанные опытом прежней жизни навыки вернулись. Я стал осторожен, но, к сожалению, был безоружен. Любой свободный человек в то время имел право иметь оружие, и я этим правом пользовался. Не носили оружие только рабы и женщины. И поэтому я чувствовал себя без оружия беззащитным, и мне было довольно некомфортно.
Однако ночь прошла спокойно. Я перетащил из избы в сарайчик матрас и довольно неплохо выспался. Утром достал из колодца воды, напился и умылся. Неплохо бы теперь и поесть, да в ближайших окрестностях не видно точек общепита, хотя бы в виде харчевни при постоялом дворе или трактира. А если бы и были — карманы пусты, платить нечем.
И мало того что денег нет — так и работы нет, как и жилья. Если учитывать, что не знаю, где я, и какой сейчас год, то получается… Полный кошмар получается.
Я тронулся в путь, навстречу неизвестности. Эх, хорошо бы хоть бутерброд — с хорошим куском колбасы, а лучше — два. И сам засмеялся.
Вокруг простиралась покрытая небольшими холмами степь, и лишь кое–где — небольшие рощицы деревьев. Везде трава, местами уже пожелтевшая. Одно радовало — попадались ручейки, позволявшие хотя бы утолить жажду.
Скоро полдень. Я стал с беспокойством поглядывать на тапочки. Дешёвый, но и не надёжный китайский или турецкий ширпотреб не внушал доверия, а оказаться на жёсткой траве босым — просто катастрофа. Ступни‑то изнежены городским асфальтом и удобной обувью.
Впереди показалась роща. «Дойду до неё и отдохну в тени», — решил я. Не скажу, что было жарко, но спину припекало.
Я бодро дошагал до деревьев и развалился в высокой траве, устремив взор в синее безоблачное небо. Незаметно подкралась дремота.
Неожиданно справа зашуршала трава, и не успел я открыть глаза, как меня толкнули в бок. Не сильно, но чувствительно. Метрах в трёх–четырёх стояли два воина в полном боевом облачении — кольчугах, со щитами. Один из них тупым концом копья толкал меня в бок.
— Вставай, немчура!
Русские! Повезло. Я поднялся.
— Это почему я немчура?
Ратники переглянулись, засмеялись.
— А ты на русском такую одёжу видел? То‑то!
— Русский я — вот крест.
Я вытащил из‑под рубашки нательный крестик, показал.
— Гляди‑ка, не врёт. Ты как сюда попал?
— Пешком.
— Это понятно, что пешком — коня‑то мы не видим. Откуда идёшь?
Вот придурок — не учёл я, что вопросы возникнут, думал лишь о том, как к жилью выйти.
— Из Киева, — брякнул я первое, что пришло в голову.
— Далече Киев‑то — неужели пешком? Да и на казака ты не похож, у них губы, да и штаны широченные.
— Я и вправду не казак — лекарь я, а пешком иду, потому как возок мой и коней татары отобрали, а может и ногайцы — поди, их различи. Сам еле спасся. В дне пути отсюда на полдень переночевал в брошенной избе.