«Ха, фигня все это, — Краснобай молчал, не мешал Зубову рассказывать, но про себя посмеивался. — Я много слышал про трагедии в метро. Люди сами виноваты. Сами прыгали. Одни с жизнью счеты сводили. Других в давке под поезд сталкивали. Третьи на эскалаторе зевали… Вот и падали».
— На вид Каныгин — обычный работяга, усталый, замученный, грязный, — продолжал рассказывать Зубов. — В каске, спецовке… Понимаю, звучит странно — не ходят метростроевцы среди бела дня в таком прикиде. Люди, едва эту образину за спиной заметив, начинали волноваться. Про его харю говорили, что она… Неживая. Словно маска. И несло от него каким-то зловонием.
«Да. Перегаром», — усмехнулся про себя купец. Но промолчал.
— Когда народ начал падать пачками, против Каныгина ментов бросили. И менты тоже его видели. Но поймать не смогли.
«И это не удивительно», — осклабился Антон. Про то, как работала до Катастрофы хоть милиция, хоть полиция, он тоже слышал много забавного.
— Исчезал он, шеф. Сквозь пальцы проходил. В последний раз про этого призрака долбаного в девяностые годы говорили. Потом пропал.
— И ты веришь в эти сказки? Ты, умный мужик? — купец смерил телохранителя презрительным взглядом. — А в русалок и домовых ты тоже веришь?
— Это не сказки, шеф. Это — метро, — произнес, озираясь, Николай. В тусклом свете старого фонаря лицо его на миг показалось Антону серым и землистым, как у мертвеца.
«От агента „Крот“. Срочно. Секретно.
Итак, выводы неутешительны, господин Сатур. Пропаганда, успешно действующая на других станциях метро, в данном случае дала сбой.
Вы просили проанализировать причины провала. Они просты. В.В. Стасов противопоставил нашим лозунгам („Долой союзы, да здравствует независимость!“, „Свобода станции превыше всего!“ и др.) следующую систему. Он организованно отправлял своих людей на жилые станции (Владимирская, Фрунзенская, Чернышевская и др.). На обратном пути „экскурсантам“ показывали часть какого-нибудь союза. Например, Садовую или Адмиралтейскую. Прививка против независимости получилась эффективной. Я сопровождал несколько таких групп, видел, с какими лицами экскурсанты возвращались на „Черкасу“. С той же целью Стасов собирал на независимых станциях жителей, изнуренных нищетой и голодом, и переселял к себе.
Теперь перейду ко второму Вашему вопросу. Военный потенциал Оккервиля весьма высок. В арсенале Альянса хранится тридцать пять единиц автоматического оружия. Ниже приведу выписку из инвентарного перечня. Перечень составлен мной лично, так что сведения точные. Пулеметы „Печенег“ — 2 штуки. РПК — 3. АК— 74–23. АКМ — 5. АК-105 — 2. Имеется гладкоствольное охотничье оружие. Всего 40 единиц хранения. Приводить здесь полный список ружей и карабинов надобности не вижу. Имеется жидкостный огнемет кустарного производства.