Я читал это и никак не мог понять, то ли это записки сумасшедшего, то ли я попал в какую-то секту, которая заманила меня дарственной на дом и заставит проводить эксперименты над людьми или будет поить чаем с наркотиками, чтобы мой бред выдавать за откровения, навеянные теми, кто находится Там.
И второе. Как можно в шестидесятые годы писать о том, что в Раю находятся Михалковы и Пугачева, которые в то время были в добром здравии и никуда особенно не собирались, разве что в гастроли на Запад за шмутками, а Михалков не греб деньги лопатой со всех сторон, докуда доставал?
Аккуратно сложив бумаги и проложив свою закладку между читанным и нечитанным, я пошел в общую залу-гостиную на обед. У нас в семье обедают практически в одно и то же время, поэтому я не стал ждать приглашения.
Стол был уже накрыт и, сполосну руки под краном, сел за стол. Обед без борща или какого-нибудь супа это не обед, а так поедание продуктов, которые отяжелят ваш желудок и могут привести к несварению продуктов.
— Клара Никаноровна, — спросил я, — а дедушка ваш не наблюдал в медицинских учреждениях по поводу психических заболеваний?
— Нет, не наблюдался, — рассмеялась старушка, — но все говорили, что он невозможный фантазер и ему следовало бы заняться написанием фантастических романов и получать за это большие деньги. А дедушка был человек мудрый и в споры ни с кем не вступал, пытаясь доказать правоту. У нас ведь в России как? Если человек доказывает, что он нормальный человек, то это считается признаком ненормальности и человека подвергают принудительному лечению. И чем активнее он это доказывает, тем дольше он находится в психушке и тем более жестокие приемы «лечения» к нему применяют. А точно так же и в судах наших. Напишут на человека донос, а человек пытается доказать свою невиновность. И чем активнее он доказывает свою невиновность, тем больший срок ему дают. Иногда даже и расстреливают за это. А потом, когда все выясняется, то про расстрелянного говорят: эка, дурак какой был, признал бы вину, коленкой в грудь постучал, раскаялся бы притворно и получил небольшой срок, сейчас гулял бы на свободе как бы с чистой совестью, а так вот до стенки допрыгался. Глупый человек. Дедушка еще говорил, что каждому человеку нужно знать, как ходить по подвесным мостам и преодолевать болота. Очень, — говорил, — нужное занятие в наше время. Да вот, у меня даже его инструкции писаные остались. Перед смертью все меня чему-то учил. Я тебе после обеда эти бумажки-то и отдам.
После обеда она меня вручила листов десять писчей бумаги, исписанной уже знакомым мне почерком. Все-таки, раньше, то есть до революции и примерно лет пятьдесят после революции в России сохранялся такой предмет как чистописание. Дети писали по прописям, выписывая по образцам красивые буквы и совершенствуя свои почерк, который может прочитать даже неграмотный человек и провизоры в аптеках не мучились с расшифровкой лекарственных рецептов.