– Натан – это Джастин, мой бойфренд. Джастин – это Натан.
Я говорю «привет». Он пропускает мимо ушей.
– Ты не видела Стефани? – интересуется он. – Стив ее разыскивает. Кажется, хочет повторения.
– Наверное, пошла в подвал.
– Не, там танцы.
Вижу, что Рианнон рада.
– Пойдем туда, потанцуем? – предлагает она Джастину.
– К черту! Я пришел сюда не танцевать, а пиво пить !
– Преле-е-стно, – тянет Рианнон, обращаясь больше ко мне (я надеюсь), чем к нему.
– Ты не будешь против, если я приглашу Натана?
– А он точно гей?
– Тебе нужны доказательства? – вклиниваюсь я.
– Чувачок, давай не будем, а? – хлопает меня по спине Джастин. – Сходи лучше, протрясись.
Вот так получается, что Рианнон ведет меня на танцы. Уже на лестнице чувствуется вибрация от низкочастотных динамиков. Музыка здесь другая: ритмичная и грохочущая. Горят всего несколько красных лампочек, в их свете видны только неясные силуэты, сливающиеся друг с другом.
– Эй, Стив! – кричит Рианнон. – А твой кузен – ничего!
Какой-то парень (должно быть, это и есть Стив) оглядывается на нее и кивает. Не знаю, то ли он не расслышал, то ли просто пьян.
– Ты не видела Стефани? – орет он.
– Нет! – кричит она в ответ.
И вот мы оказываемся в кругу танцующих. Печальная правда в том, что Натан – не большой любитель танцев и танцевать не умеет и я, соответственно, тоже. Я стараюсь раствориться в музыке, но это не срабатывает. Значит, вместо этого я должен раствориться в Рианнон: я должен стать ее тенью, ее дополнением, вторым партнером в этом разговоре двух тел. Она двигается, и я повторяю ее движения. Я обнимаю ее за спину, за талию. Она прижимается плотнее.
Растворяясь в ней, я обретаю ее. Разговор получается. Мы поймали свою волну, и она несет нас. Оказывается, я начал подпевать, я пою ей на ухо, и ей это нравится. Она снова превращается в ту беззаботную девчонку, а я становлюсь тем, чья единственная забота – это она.
– А ты неплохо танцуешь! – кричит она, перекрикивая музыку.
– Ты – чудо! – кричу я в ответ.
Я знаю, что Джастин не придет сюда: пока она с Мэйсоновым кузеном-геем, он ничем не рискует, и я могу не беспокоиться, что нам кто-нибудь помешает. Все песни сливаются в одну, как будто один солист сменяет другого, как только тот заканчивает свою партию, и все они так и поют для нас, чередуясь. Волны музыки толкают нас друг к другу, обвиваются вокруг нас, как цветные ленты. Есть только мы – и бесконечность. Исчез потолок, исчезли стены. Осталось одно огромное пространство нашей радости, и мы медленно движемся в нем; временами наши ноги даже не отрываются от пола. Ощущение такое, будто это длится долгие часы, и одновременно кажется, что время исчезло совсем. Мы танцуем, пока не обрывается музыка и не включают свет. Кто-то кричит, что вечеринка заканчивается, наверное, пожаловались соседи и скоро здесь будет полиция.